Замечательный русский советский писатель Константин Паустовский так продолжил глубокую тургеневскую мысль о русском языке в рассказе «Кордон «273»»:  «Тургенев говорил о волшебном русском языке. Но он не сказал о том, что волшебство языка родилось из этой волшебной природы и удивительных свойств человека. А человек был удивителен и в малом и в большом: прост, ясен и доброжелателен. Прост в труде, ясен в своих размышлениях, доброжелателен в отношении к людям. Да не только к людям, а и к каждому доброму зверю, к каждому дереву». 

Далеко ли ушли мы, носители русского языка, от этого определения? Паустовский написал рассказ в послевоенном 1948 году. На дворе — 2024 год. 

Историко-патриотический проект «Дорога Единства» предоставил школьникам возможность высказаться о том как они понимают народное единство, в чем оно заключается для них, поделиться впечатлениями о маршруте по историческим местам памяти, написать «Дневники похода», поучаствовать в творческих конкурсах. Из трех тысяч участников похода более трехсот ребят решили сдать именно письменную работу, что очень порадовало организаторов исторического проекта «Дорога Единства», потому что первое, что объединяет всех нас — русский язык.  Учителя-наставники  видят большое стремление к творческой деятельности у своих учеников, поэтому совсем не случайно на слете «Дорога Единства» — Дорога Победителей» многие наставники проекта выражали твердую надежду, что кто-то из победителей обязательно станет профессиональным историком или филологом. Совершенно определенно можно сказать, что большинство авторов «Дневника похода» «ясны в своих размышлениях, доброжелательны в отношении к людям». Определены лучшие письменные работы, которые будут опубликованы в просветительском сборнике «Гений места. Единство». 

Вспомнился интереснейший круглый стол, который проходил в Нижегородском государственном лингвистическом университете 1 июня 2023 года на актуальную тему «Русский язык — мы его теряем?»

Предлагаем вниманию читателей статью, написанную по следам этого круглого стола, участие в котором приняли преподаватели вузов, учителя русского языка и литературы, музейные работники и журналисты. В дискуссии, развернувшейся на круглом столе, принял самое горячее участие  почетный гражданин Нижнего Новгорода, председатель Общественной палаты города Нижнего Новгорода, член правления благотворительного фонда «Земля нижегородская», наставник проекта «Дорога Единства» Сергей Александрович Горин.

Обсуждаемые на круглом столе вопросы актуальны, поэтому надеемся, что статья будет интересна участникам проекта «Дорога Единства».

 ***

«Получилось по-пушкински: «Глаголом жги сердца людей»

Риторический вопрос «Русский язык: мы его теряем?» вынесен в название круглого стола, который вчера прошел в НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, абсолютно обоснованно, поскольку актуален как никогда. Ведущая круглого стола — доктор филологических наук, профессор Института русского языка НГЛУ Елена Вячеславовна Маринова — поставила вопрос ребром, предложив участникам поразмышлять на следующие темы: «Современный русский язык — от А.С. Пушкина. Или другие версии?»; «Отцы и дети» — речевые портреты наших современников. «Распалась связь времен»?; «Русский язык в медиасфере: приобретения и/или потери»; «Вульгаризация русской речи: точка   (не)возврата»; «Лингвопессимистов» и «лингвооптимистов» — кого больше?».

Показательно, что знаменитую цитату И.С. Тургенева о русском языке, которой ведущая открыла круглый стол, приглашая к дискуссии, подхватили все участники: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!». Это и понятно: поколение, родившееся в 60-70-е годы XX века, в советской школе видело ежедневно эту цитату перед глазами в кабинетах русского языка и литературы. 

Вспомним, уроки русского языка в расписании средней школы присутствовали ежедневно, иногда сдвоенные, уроков литературы было поменьше, но в школьной программе, признаем, была одна классика — лучшие образцы отечественной поэзии и прозы. Да, как сейчас принято говорить, нас программировали на знание родного языка, прививали только правильные нормы произношения и написания. Библиотеки, театральные постановки, кинематограф и телевидение служили эталоном, не говоря уже об академической среде, где любовь к языку воспринималась как духовная миссия, бескомпромиссное служение. Школьный учитель, преподаватель вуза прививал своим ученикам и студентам образцовую русскую речь.

А что сейчас? Ученые, преподаватели вузов, школьные учителя очень точно определили педагогическую ситуацию как сложную, а состояние языка — тревожным. И дело даже не в обилии заимствований, англицизмов, растущей тенденции билингвизма. Кстати, наша образовательная среда сама предпочитает использовать в оформлении классов, аудиторий иностранные заимствования (ну зачем в России большой семинар называть «хакатоном», ведущего — «модератором», а добровольцев непременно «волонтерами» (по-русски — людей, по доброй воле стремящихся помочь другому, как напомнил участник круглого стола Сергей Александрович Горин). «И принципиально: наш круглый стол, — предупредила Е. В. Маринова, — не «панельная дискуссия».

Дети перестали читать, они не знают азов классической русской литературы, а нецензурная лексика стала нормой общения в подростковой среде, потому что так общаются в их кругу, так говорят в семье, а если говорят, то и мыслят соответственно. Нецензурная лексика звучит теперь повсюду — на улице, в транспорте. Проходя мимо любой молодежной кампании, где не только мальчишки, но и девочки, — слышится обсценная лексика. Те, кто отваживаются сделать замечание, получают дополнительную порцию. Нецензурные словечки буквально заполонили пространство, обволакивая своей липкой грязью любое общественное место — идешь ли по набережной, присаживаешься ли отдохнуть у фонтана, заходишь ли в кафе… Кстати, были приведены нелестные для нижегородцев мнения туристов из других городов: «Город красив необычайно — столько набережных, скверов, площадей, видовых точек, музеев, старины, но столько ненормативной лексики не слышно ни в одном городе».

На круглом столе были приведены классические признаки болезни языка — сокращение лексического состава, увеличение заимствований, постоянное разрушение грамматического строя языка. По мнению одних участников, не одна только лексика определяет болезнь языка, а, поскольку грамматический строй не разрушается, он стабилен, то пока мы русский язык не теряем. Более того, аналогичные болезненные процессы происходят и в других языках. 

Говорящие результаты анонимного опроса среди учеников привела на круглом столе учитель русского языка и литературы Елена Николаевна Комракова. На вопрос «употребляете ли в своей речи нецензурные выражения?» «ДА» ответили 53% опрошенных, «НЕТ» — 15%; молодежным сленгом для удобства пользуются 61%; «иногда» используют нецензурные слова — 82%. Вот такая печальная картина.

Понятно, что дети — лицо своих родителей, о чем очень точно сказал Сергей Александрович Горин: «Русский язык для меня — основа и способ мыслительной деятельности, общения. Я как канарейка — как меня «напели» родители на русский язык, так я и пою. И мораль принял от языка, который является нравственной основой личности. Русский язык вместил и язычество, и православие, и социализм, и многое другое. Иностранные слова для меня отнюдь не комфортны, поэтому стараюсь их не применять, нахожу им замену в русском языке, потому что дорожу родным языком и берегу его экологию. Сохраняя чистоту родного русского языка, мы сохраняем себя, свою суть». 

Кстати, все участники круглого стола были солидарны в том, что необходимо минимизировать использование заимствований.
  Заместитель директора музея им. Н.А. Добролюбова Галина Алексеевна Дмитриевская рассказала о поучительной игре со школьниками «Твой речевой образ», которая проходила в музее вместе с психологом. Участницам предлагалось сформулировать четыре типа современной девушки. Получилось так: «оторва», «книжный червь», «карьеристка», «нормальная девушка». Затем участники игры составили лексикон каждого типа и на его основе  спрогнозировали судьбу представительницы каждого типа. Со старшими подростками обсуждались более глубокие темы, например, как язык приносит духовно-нравственное исцеление. Выступление Галины Алексеевны было очень интересным (почаще нужно бывать в музее им. Н.А. Добролюбова).

Редактор и переводчик издательства «АСТ» Надежда Николаевна Корнилова, опираясь на свой профессиональный опыт, а в год она редактирует до ста книг, аттестовала себя «лингвопессимистом»: «Мне больно видеть что происходит с русским языком. Я хорошо знаю немецкий, хуже — английский, и я убеждаюсь каждый день, что русский язык — самый богатый и могучий язык. Ни один из языков мира не может с ним сравниться. Увы, нас, лингвистов, мало, и мы — не «могучая кучка».

Кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры русского языка и общего языкознания из ННГУ им. Н.И. Лобачевского Елена Александровна Жданова убеждена, что русский язык в своей истории «переваривал» многие заимствования, а вот относительно допуска филологами в «особых случаях» ненормативной лексики высказалась категорично — нельзя ни при каких обстоятельствах. Кроме этого, по мнению ученого, религиозная культура может стать спасительной для языка, хотя и в религиозной среде происходит упрощение, снижение регистра общения.

Завкафедрой русского языка Мининского университета, кандидат филологических наук Елена Ивановна Будорагина привела в защиту своей позиции «лингвооптимиста» главный маркер — растущая современная поэзия и интерес к ней в обществе. Более того, Елена Ивановна убеждена, что оценивать состояние русского языка необходимо, опираясь не только на оценку профессиональных лингвистов: «Нужно видеть людей, которые стремятся слушать поэзию, тех, кто идет на вечера современной поэзии, а сегодня собираются целые залы в разных городах России. В центральном Доме литератора в Москве вчера проходил поэтический вечер — был полный зал, поэтам рукоплескали. Многие сравнивают это с периодом шестидесятников. Люди воспринимают, слушают, потому что истосковались по настоящему русскому слову, поэтому говорить о том, что мы что-то теряем в языке — безосновательно».

Все мнения привести невозможно, поэтому свой краткий отчет о круглом столе заканчиваю словами доктора педагогических наук, заслуженного учителя России Мстислава Исааковича Шутана: «Действенны ли запретительные меры? У нас есть способы воздействия на учеников. Когда на уроке просто читаешь поэтические произведения и смотришь на реакцию детей, то, скажу честно, — дети преображаются. Так было, когда я начинал работу в школе в 1979 году, так происходит и сегодня». Мстислав Исаакович прочитал свое недавнее стихотворение о русском языке, но запись на диктофоне неразборчива, а жаль…

Ведущая (не модератор!) круглого стола Елена Вячеславовна Маринова поблагодарила всех за участие и выразила убежденность, что после такого разговора мы все будем чуть крепче: «Хорошо, что мы нашли друг друга, мы — единомышленники, мы понимаем свою миссию, преданы ей и нас не свернешь».

Марина Полевая

Наставник историко-патриотического проекта «Дорога Единства» доктор медицинских наук, профессор, ректор Нижегородской государственной медицинской академии (2007–2017), председатель комиссии по вопросам социальной политики и здравоохраненияОбщественной палаты Нижегородской области Борис Евгеньевич Шахов внес свой вклад в развитие темы героизма нашего народа в годы Великой Отечественной войны. 

Представляем вниманию читателей статью Б.Е. Шахова о героических усилиях и мастерстве врачей, медсестер, санитарок, дни и ночи работавших в 175 эвакогоспиталях Горьковской области. Под госпитали в военные годы переоборудовали школы, институты, общежития. Известны показатели качества работы медиков в годы Великой Отечественной войны: 70% раненых и 90% больных не только были спасены, но вернулись к полноценной жизни, а многие из них вновь ушли на фронт. Такими результатами не могла похвастаться ни одна армия мира! 

Б.Е. Шахов

Великая Отечественная война – самая кровопролитная в мировой истории, кажется ушла в прошлое. За 80 лет мирной жизни сменилось несколько поколений, но память о тех событиях жива, поскольку затрагивает историю каждой семьи в нашей стране. 

Маршал К.Г. Жуков вспоминал: «Во имя высшей патриотической цели – защиты своего Отечества – поднялся во весь рост великий русский народ, все национальности нашей страны…Вокруг призыва «Всё для фронта, всё для победы!» объединились военные и штатские, мужчины и женщины, без различия возраста, происхождения, привычек и взглядов».

Большая нагрузка и ответственность выпала на долю медицинских работников: врачей, сестер, санитарок, мединструкторов и др. За годы войны медики вернули в строй более 17 млн раненых. Если считать, что средняя численность Красной армии в 1941-45 гг. составляла в среднем 5 млн человек, то военные медики вернули в строй три армии. Эти успехи достигнуты не только благодаря героическим усилиям и мастерству медицинских работников, но и созданной структурой военно-медицинской помощи.

Очень многое зависело от оказания первичной помощи: эвакуация раненых с поля боя, сортировка, оказание первой доврачебной помощи, транспортировка в полковой медицинский пункт (ПМП) и медсанбат. Наиболее тяжелых больных отправляли в тыловые госпитали. Считалось грубым нарушением, если раненый не поступал в ПМП в первые 6 часов, а в медсанбат в первые 12 часов после ранения. Это позволило быстрее и качественнее излечивать раненых. Известны показатели качества работы медиков в годы Великой Отечественной войны: 70% раненых и 90% больных не только были спасены, но вернулись к полноценной жизни, а многие из них вновь ушли на фронт. Такими результатами не могла похвастаться ни одна армия мира! 

С первых дней войны Горьковская область стала одной из крупнейших госпитальных баз тыла. В кратчайшие сроки открылось 171, затем 175 госпиталей. С 1943 года их количество стало уменьшаться. Под госпитали переоборудовали школы, институты, общежития. Первый эвакогоспиталь №1904 располагался в двух зданиях: госуниверситет на ул. Свердлова (ныне Б. Покровской) и школы в Холодном переулке (школа №14). Было развернуто более 1000 коек. Ведущим хирургом был назначен Михаил Вениаминович Колокольцев, в последствие выдающийся хирург-травматолог, профессор, автор уникального изобретения – дерматома для пересадки кожи.

М.В. Колокольцев

В 1941 году недавно созданный НИИ физиотерапии и курортологии на ул. Гоголя был срочно преобразован в хирургический госпиталь №2799. В 1943 он вновь становится реабилитационным центром для инвалидов Великой Отечественной войны. Так родился известный всем областной неврологический госпиталь ветеранов войн.

Проходя мимо многих старых школьных зданий нашего города, часто видишь таблички, указывающие, что здесь в годы войны был развернут эвакогоспиталь. Таких «школьных» госпиталей было более 20. Также были открыты госпитали в здании современного НИРФИ, Дворца труда, Дворца культуры им. В.И. Ленина, в одном из корпусов нынешнего НГТУ, Главном здании медицинского университета и т.д. Всего было развернуто около 72 тыс. коек, лечилось около 500 тыс. раненых.

Кроме этого, оказывали все виды помощи больным и раненым все существующие тогда медицинские учреждения. Например, созданный Н.Н. Блохиным НИИ травматологии, где сам Николай Николаевич был ведущим хирургом. Больница №7, где активно оперировал будущий академик Б.А. Королев, областная больница на ул. Минина.

Н.Н. Блохин

С первых дней войны Горьковская станция переливания крови стала одним из крупных учреждений РСФСР по снабжению медицинских подразделений армии консервированной кровью. Был создан значительный контингент доноров. В области создана сеть пунктов забора донорской крови. Кровь не только заготавливали, но и часто перевозили в Москву. Этим, как правило, занимался тогда молодой ассистент Б.А. Королев. 

Б.А. Королев

Кроме того, на СПК было создано хирургическое отделение для раненых. Если учесть, что руководил станцией хирург Евгений Николаевич Нечаев, а научным руководителем был профессор Ефим Львович Березов, то можно было не сомневаться в высоком уровне оказания хирургической помощи на СПК.

Е.Н. Нечаев

Следует особо остановиться на роли медицинского вуза – Горьковского медицинского института им. С.М. Кирова. С первых дней войны 65 студентов и 76 преподавателей ушли добровольцами на фронт. Студенты 4-5 курсов были досрочно выпущены из вуза и отправлены на фронт врачами. В дальнейшем такие досрочные выпуски повторялись. Кроме того, были организованы медсестринские курсы для студенток 2 курса, позволившие студентам помогать врачам в госпиталях, в том числе и госпитале №1389, развернутом в здании института на пощади Минина. Здесь преподаватели и студенты лечили раненых и обучались. Обеспечить учебный процесс было не простой задачей, особенно теоретическим кафедрам. Работа в учебных комнатах шла в 3-4 смены. Студенты очень серьёзно относились к учебе, готовили себя к врачебной работе на фронте и в тылу. 

Организовать работу вуза в тяжелые годы войны было не просто, но руководство ГМИ со всеми задачами справилось. Велика роль ректора института тех лет Константина Георгиевича Никулина, известного отечественного терапевта, сумевшего совместить организационную и педагогическую работу с консультативной терапевтической работой в госпиталях города и области.

К.Г. Никулин

В 1941 году прием на 1-й курс увеличился с 400 до 700 человек. Однако не всех удавалось подготовить к врачебной работе. Кто-то уходил добровольцем на войну, медицинскими сестрами. Большинство же после интенсивной подготовки через 4 года, некоторые 5 лет, получали диплом врача и отправлялись работать по специальности ближе к фронту. В общей сложности с 1941 по 1945 годы Горьковский медицинский институт подготовил 1850 врачей.

Госпиталь г. Горького

Преподаватели и ученые ГМИ вели интенсивную лечебную и консультативную работу во всех госпиталях области, там, где нуждались в их знаниях и опыте. Результаты своей работы анализировались, составлялись и обновлялись клинические рекомендации, разрабатывались новые методики. 

Именно в те годы блестящих результатов в пластической хирургии после ранений и ожогов добился кандидат наук, в будущем академик Н.Н. Блохин. Преподаватель института, будущий академик Б.А. Королев оперировал в госпитале на базе 5-й больницы и станции переливания крови, изучал вопросы переливания крови и кровезаменителей. Профессор А.И. Кожевников, будучи главным хирургом ряда эвакогоспиталей, разрабатывал методы хирургического лечения при ранениях грудной клетки. Научными разработками при лечении огнестрельных переломов, лечении сепсиса активно занимался известный профессор Е.Л. Березов. Доцент Б.П. Метальников осваивал операции при ранениях органов мочеполовой системы. И это далеко не полный список научно-практической деятельности преподавателей ГМИ.

Интересно, что академик Ирина Николаевна Блохина, будучи студенткой, работала в госпиталях хирургической сестрой, а окончив в 1942 году Горьковский мединститут работала врачом хирургического отделения Станции переливания крови.

И.Н. Блохина

Оборонное значение имели разработки кафедр гигиены, микробиологии, инфекционных болезней ГМИ по профилактике инфекционных заболеваний, туберкулеза. Одним из важнейших принципов лечебно-профилактической работы было сочетание специфического лечения с общеукрепляющим (витаминотерапия, физиолечение, лечебная физкультура). Лечебная физкультура, физиолечение доказали свою эффективность в профилактике инвалидности у травматологических пациентов.

Ученые медики на кафедрах биологии, биохимии, физиологии совместно с коллегами университета Лобачевского успешно разрабатывали методы получения витаминных экстрактов из растений средней полосы России.

Активное применение гигиенических и профилактических мероприятий помогло в годы Великой Отечественной войны избегать случаев развития внутригоспитальной инфекции. И это тоже одно из достижений Отечественного здравоохранения того периода.

То, что сделано военной медициной в годы Великой Отечественной войны, можно назвать подвигом, проявлением мужества и самоотверженности, высокого гуманизма. И сегодня опыт, накопленный военной медициной, используется успешно в современных боевых действиях. В трудные времена нашей истории отечественная медицина, как и весь народ, мобилизуется и показывает самые лучшие профессиональные и нравственные качества.

Город. Люди. Время.

Если спросить нижегородцев, кто в нашем городе является эталоном интеллигентности и хранителем исторической памяти, то нет никаких сомнений, что ответ будет единодушным — Татьяна Павловна Виноградова. Почетный гражданин Нижнего Новгорода, ученый, общественный деятель, неутомимый исследователь и просветитель неизменно создает особую атмосферу, задает свойственную только цельным и глубоким людям доверительную тональность и в личном общении, и в авторской телевизионной программе «Нижегородская открытка», и во время публичных лекций, и на страницах своих книг, и в студенческой аудитории, и на многочисленных заседаниях общественных экспертных советов и рабочих групп, в составе которых работает.

Непревзойденный знаток истории родного города и удивительная рассказчица, сегодня Татьяна Павловна поделится своими воспоминаниями и уникальными знаниями о Нижнем Новгороде, выдающихся исторических личностях и современниках, уделит особое внимание Започаинью — одному из самых красивых уголков старого Нижнего, расскажет о ректоре строительного университета Валентине Васильевиче Найденко, благодаря трудам и неутомимой энергии которого в 90-е годы началось преображение улиц и площадей «Ильинской слободы», а также пригласит читателя попристальней вглядеться в век позапрошлый, подаривший России трех выдающихся деятелей отечественной и мировой культуры, трех «гениев места», без которых, по утверждению Николая Некрасова, «заглохла б нива жизни». В 1836 году в Нижнем Новгороде родились выдающийся мыслитель, публицист Николай Александрович Добролюбов, писатель, автор романа «Василий Теркин» и термина «интеллигенция» писатель Петр Дмитриевич Боборыкин и композитор, создатель «Могучей кучки» Милий Алексеевич Балакирев, благодаря которому весь мир знает знаменитую бурлацкую песню «Эй, ухнем», записанную и обработанную композитором именно в Нижнем Новгороде.

В год 125-летнего юбилея XVI Всероссийской промышленной и художественной выставки Татьяна Павловна с благодарностью и восхищением расскажет о трудах своего деда, нижегородского просветителя, педагога и публициста Василия Ивановича Виноградова, оставившего потомкам точное и глубокое описание выставочного процесса.

О выборе вуза, учителях, родовых корнях и связи поколений

• Татьяна Павловна, вся Ваша преподавательская и научная деятельность связана со строительным институтом, а ныне архитектурно-строительным университетом, где Вы работаете на двух кафедрах – кафедре теории сооружений и технической механики и кафедре ЮНЕСКО, занимаетесь проблемами механики твердого деформируемого тела и сохранения культурного наследия (какое говорящее сочетание двух проблематик). Круг Ваших научных и общественных интересов невероятно широк, и именно Ваша неутомимая общественная просветительская деятельность по сохранению и популяризации культурного наследия, в силу общественной значимости и социальной остроты темы, принесли Вам известность, популярность и глубокое уважение. Начнем с самого начала. А что же заставило Вас, золотую медалистку, поступать именно в строительный институт, а, например, не на историко-филологический?

— В моей юности как-то никогда не стоял вопрос получения специальности филолога или историка. Вспоминая свои школьные годы, могу сказать, что не было у меня любимых или нелюбимых предметов, потому что мне было интересно все. Я окончила школу №13 с золотой медалью (теперь это гимназия). Это была хорошая школа. А жила я рядышком, в доме №3 по Трудовой улице. У меня не было психологии школьницы — отличницы, а вот чувство долга было всегда. Я считаю, что к освоению знаний, к работе надо приучать с самых юных лет, чтобы процесс обучения давал удовлетворение, и не только потому, что это нужно, а потому что это интересно. Чувство долга должно вырабатываться. Занималась я не только учебой — тогда были доступны всякие секции, и платить за них родителям не надо было. Занималась коньками — раза три в неделю бегала на тренировки на стадион «Водник», там был прекрасный лед, над городом неслась музыка, морозный воздух… Играла в баскетбол и волейбол, была хорошей лыжницей, училась в музыкальной школе, играла на рояле, читала со сцены стихи, вела яркие и красивые межвузовские смотры художественной самодеятельности (как правило вела первое отделение, мне не нужен был микрофон — голос у меня был сильный), а второе отделение вел Толя Альтшулер (Анатолий Смелянский). А проходили студенческие смотры во Дворце Ленина, в оперном или драмтеатре. Это было замечательно, жизнь была яркая, открытая, а я была быстрой и все успевала. Я и сейчас люблю жизнь, только понимаю, что она летит очень быстро, — в этом и состоит сложность. Возвращаясь к выбору вуза, должна сказать, что в то время золотым медалистам было принято поступать на радиофак. Это даже не мода была, а так было принято, потому что радиофизика тогда была очень, если не самой уважаемой специальностью: вспоминаем Марию Тихоновну Грехову, основателя института прикладной физики Андрея Викторовича Гапонова — Грехова, здесь создал кафедру и преподавал будущий академик Виталий Лазаревич Гинзбург. Казалось, что я буду учиться на радиофаке. Родители мои работали в строительном институте — папа заведовал кафедрой строительной механики, мама преподавала английский язык, но никто не обсуждал со мной намерения пойти в строительный институт. Что тут сработало со мной? Наверное, какой-то инстинкт, стремление сохранить жизнь интересной и не слишком сложной. Подумала, что на радиофаке я буду с утра до вечера заниматься только учебой, стану засушенной, а строительный институт — в этом есть созидание, еще в школе мы работали на стройке, цепочкой перекидывали кирпичи, живая работа — дом растет на глазах… Итак, я сама выбрала строительный институт. Если бы сейчас передо мной стоял выбор или у меня спросили совета куда поступать, то я советовала бы архитектурно-строительный — это очень хороший выбор, вуз дает широкий спектр специальностей и неплохое базовое образование — математика, физика, механика, черчение и современное проектирование, и, конечно, экономика, геология, теплоснабжение и водоснабжение зданий, дизайн, хорошее архитектурное образование… Как после вуза сложится жизнь — покажет время, но основа для работы дана широкая. Мне было очень интересно учиться, при этом немалую роль играли мои Учителя в высоком смысле этого слова.

— Кто повлиял на Вас особенно? Кто стал проводником идей и смыслов, определивших Ваш жизненный путь?

— Во-первых, мне повезло с родителями. Для начала скажу, что я уникальна. Вы удивитесь, что я так говорю о себе, но сейчас поймете, в каком ключе я употребила термин «уникальна». Это тот случай, когда время между поколениями растянулось. Я родственница Николая Александровича Добролюбова, его внучатая племянница, получается, что я — в поколении внуков Добролюбова. Вы спросите — как это может быть, если Добролюбов родился в 1836 году, я родилась позже на 100 с лишним лет, а на поколение приходится 25 лет. Что-то не сходится… Редко, но такое бывает, это мой случай, и в этом и состоит моя «уникальность». Дело в том, что моя бабушка — двоюродная сестра Добролюбова была его моложе на четверть века, что возможно (минус одна ячейка). У бабушки было одиннадцать детей, мой отец был самым младшим, и разница между ним и его старшим братом была более 20 лет (еще минус одна ячейка). Я появилась на свет, когда папе было 45 лет (минус третья ячейка). Представляется невероятным, что поколение Тургенева и Некрасова — это поколение моих дедов… Но это так. Именно поэтому на примере своей семьи я остро чувствую их время: и стиль жизни, и образ мыслей разночинцев и дворян, и противоречия между ними, и происходившие литературные процессы…

— Об этом периоде Вы написали книгу «Нижегородская интеллигенция. Вокруг Н.А. Добролюбова».

• Это был интереснейший период моей жизни. Вел меня очень крупный добролюбовед, автор нескольких трудов о Добролюбове профессор Соломон Абрамович Рейсер, который воспринимал меня в некотором роде как наследника идей. Он устроил мою творческую встречу в Пушкинском музее в Петербурге, он рекомендовал архивы, в которых мне стоило поработать. Работала я и в рукописном отделе Пушкинского дома, где открывала для себя много нового, и в Петербургском отделении архива Академии наук, где хранится архив академика Владимира Андреевича Стеклова, выдающегося математика, родного племянника Добролюбова, сына его сестры Екатерины. Родился и сформировался Стеклов в Нижнем Новгороде, окончил Нижегородский дворянский институт. Кстати, он оставил прекрасные воспоминания о Нижнем Новгороде, о жизни своих родителей (его отец был преподавателем, а затем ректором Нижегородской, позднее Таврической семинарий). В.А. Стеклов был блестящим организатором науки, обладал невероятной работоспособностью, еще до 1917 года он достиг очень высокого научного уровня, общался с европейскими светилами математики того времени, благодаря ему эти контакты продолжились и служили во благо стране в советский период. Он был первым вице-президентом Российской Академии наук, основал Физико-математический институт РАН, который позже разделился на два, Математический институт сегодня носит его имя. Разбирая архив Стеклова, я открывала для себя новые страницы жизни добролюбовской семьи в широком смысле и послереволюционной истории России с ее трагизмом. Изучая свой род, поражалась громадным семьям священников в конце XIX века, в которых нормой было больше десяти детей — я составляла родословные схемы на рулонах ватмана, внося туда многочисленных детей, а после революции фиксировала, что один род прервался, другой прервался, а в третьем идет от семьи только один росточек. Я видела наглядно, что натворил с семьей — жизненной основой любой страны — 17 год и гражданская война.

В рукописном отделе библиотеки Салтыкова-Щедрина по совету С.А. Рейсера я нашла очень длинное письмо из Америки младшего брата Добролюбова Ивана. Он был студентом нового Корнеллского университета. Привел его туда случай. Дело в том, что перед открытием университета, которое состоялось в 1868 году, его президент Эндрю Уайт, сенатор, ученый и дипломат объехал мир для привлечения в университет студентов и преподавателей. Посетил он и Нижний Новгород, Иван Добролюбов оказался среди привлеченных студентов. Приехал он туда без знания английского языка. Но сумел освоить новый для него иностранный язык и успешно окончить университет (диплом об окончании с муаровой лентой и сургучной печатью хранится в архиве Стеклова). Все, что мне открывалось, я записывала. Незадолго до своей кончины, посмотрев мои наработки, профессор Рейсер сказал, что книга состоялась.

Говоря об Учителях в высоком смысле, назову своего деда Василия Ивановича Виноградова. Не удивляйтесь, что я не называю его дедушкой. Он умер в 1902 году далеко не старым человеком, 46-и лет. Имея много детей, до внуков не дожил. Но когда я подготовила библиографию его работ, а это почти 40 книг, брошюр, статей, причем самой различной тематики, — я была просто потрясена его работоспособностью. Его забытые труды, которые хранились в семье, открыли для меня удивительный мир нижегородской истории и вдохновили на создание книг и телевизионных фильмов. О некоторых его работах поговорим позже.

— Татьяна Павловна, вот мы и подобрались к гуманитарному направлению.

— Знаете, скорее, речь не о гуманитарных дисциплинах, а о среде, об эстетическом развитии, которому всегда в семье придавалось большое значение. Мой отец был прекрасным пианистом, и в моем доме стоит великолепный инструмент фирмы Зайлер, на котором играл отец, а потом и я. У нас всегда звучала живая музыка Шопена, Скрябина, Рахманинова… Я училась в музыкальной школе, неплохо играла на рояле, отец хотел, чтобы я была пианисткой. Но так, к сожалению, не получилось… Вопрос о филологии как будущей моей профессии никогда не обсуждался, видимо потому что владеть словом считалось само собой разумеющимся. Так, математик Стеклов был замечательным популяризатором науки. Его книги о Галилее, истории математики, его воспоминания читаются как хорошая литература. Это только сейчас человеку кажется, что если он рифмует строки, то он уже поэт. Добролюбов, кстати, никогда не считал себя поэтом, а какие у него хорошие стихи!

Хотела бы с благодарностью вспомнить своих школьных и вузовских учителей. В школе у нас преподавала литературу Сара Самсоновна Каменецкая. Она читала нам полноценные лекции по литературе. Понимаете, это всегда очень чувствуется, когда у учителя есть глубинные слои знаний, увлеченность предметом, а не просто формальный подход к уроку. Только тогда учитель формирует мировоззрение учеников, определяет их литературные вкусы. Если же этого нет в учителе, то и литература проходит мимо учеников.

Еще об одном человеке хотела бы сказать с глубокой признательностью. Когда я окончила институт, получив диплом с отличием, папы уже не было на свете. В то время кафедру строительной механики, которой ранее заведовал мой отец, возглавлял Андрей Григорьевич Угодчиков – крупный ученый, создавший нижегородскую школу механики. На кафедре под его руководством работал целый коллектив молодых исследователей, я оказалась среди них, с интересом и с удовольствием занималась и строительной и теоретической механикой, и сопротивлением материалов. Мне не было тридцати, когда я защитила диссертацию. Профессор Угодчиков перешел в университет Лобачевского и почти 20 лет был его ректором. Для многим из нас Андрей Григорьевич был учителем в науке и дал возможность профессионально реализоваться в жизни.

О любви к Нижнему Новгороду, которая передается, воспитывается и усиливается с годами

— Татьяна Павловна, Вы рассказываете с такой любовью к людям, к родному Нижнему Новгороду.

— Иначе невозможно. Любовь к городу передается, воспитывается, усиливается с годами. Любовь живет в деталях, бытовых вещах, книгах, воспоминаниях. Мой папа окончил нижегородскую гимназию в 1914 году, тогда в городе была всего одна мужская гимназия, образование было хорошим, и все выпускники, как правило, поступали в университеты. Храню две картины, подаренные папе известным художником Федором Богородским (в нашем городе есть улица, названная его именем), они дружили, жили по соседству и заканчивали вместе гимназию – учились в параллельных классах. Богородский поступил в Московский университет, отец – в Петроградский политехнический институт. Успели они закончить первый курс, на второй не попали. Первая мировая война – молодые люди 1895 года рожденья были призваны в армию. Юность для них закончилась.

Папа очень любил Откос, подолгу гулял по набережной и всегда брал меня с собой. Думается, что его притягивали сюда воспоминания юности: мальчишеские компаниями, влюбленности… Он никогда мне не говорил, — смотри, как красиво. Но это стало моим, и тоже очень любимым. Вспоминаю, мы с папой в Александровском саду. Май, на деревьях листочки, подобные легкому кружеву… Отец говорит: «Я дожил до весны, весной я не могу умереть». Папа ушел из жизни в начале октября. Гуляя по Откосу, мы встречали высокого пожилого человека с бородкой клинышком — это был композитор Александр Александрович Касьянов. Поравнялся с нами, остановился, и папа с Александром Александровичем начинают, словно мальчишки, тузить друг друга, называя, как в юности, «Сашка!», «Пашка!»

Касьянов был старше папы лет на пять, вместе они учились не только в гимназии, но и брали уроки музыки у Василия Михайловича Цареградского, любимого ученика Милия Алексеевича Балакирева. Его частная музыкальная школа находилась на Малой Печерской. С годами я поняла, что папино исполнение, в какой-то мере, было балакиревским, его педагогической школой. У Цареградского папа проучился всего два года, потому что уроки были довольно дороги, но за это время рука была поставлена, передана уверенная исполнительская техника. В музыкальный круг Цереградского входили композитор Сергей Михайлович Ляпунов и знаменитая певица Наталья Петровна Рождественская – мама великого музыканта Геннадия Николаевича Рождественского (с ней я была близко знакома).

О том, как мы оказываемся в нужном месте и в нужное время, о стремлении дойти до самой сути и открытии гения Добролюбова

— Татьяна Павловна, родной вуз стоит на Ильинской улице, литературный музей Н.А. Добролюбова, Вашего знаменитого родственника, — на набережной Лыковой дамбы. Започаинье для Вас — родная и хорошо изученная часть Нижнего, точка приложения личного и профессионального интереса. Как пришла любовь к краеведению?

— Скажу Вам честно, что краеведения, как такового, в моей жизни не было до 1986 года. Именно этот год стал неким рубежом. Краеведом был мой дед Василий Иванович Виноградов, о котором я уже упоминала. Итак, почему 1986 год — поясню. В тот год Нижний Новгород очень широко отмечал 150 лет со дня рождения Николая Александровича Добролюбова. Я знала о своем родстве с Добролюбовым, но мне это было неинтересно. Школьная подруга спрашивала, почему я никогда не говорила о родстве с Добролюбовым, а я отвечала, что мы все чьи-то родственники… Понимаете, в то время Добролюбов был на гребне идеологической волны, поэтому из него сделали сухую схему революционного демократа. Один профессор мне как-то заявил, что не любит он Добролюбова, потому что тот ни до одной женщины, как он сказал, «пальчиком не дотронулся». Как он ошибался! Добролюбов постоянно влюблялся, и в детстве, и в юности, а в Петербурге была женщина легкого поведения, на которой он хотел жениться, но помешал Чернышевский, а супруга его, Ольга Сократовна, была им увлечена. Страсти кипели, и женщины были всегда. Даже в последний год жизни в Италии, Добролюбов влюбляется в итальянку и делает ей предложение, готов все бросить и жить другой жизнью. Но семейный врач убедил родителей девушки, что жить ему остается считанные месяцы, поэтому женитьба не состоялась.

Все это я узнала уже потом, когда начала заниматься изучением жизни и творчества Николая Александровича. А пока вернёмся в 1986 год. Иногда мы оказываемся в нужном месте и в нужное время: так случилось и тогда. Иду я по Свердловке — Большой Покровской мимо драмтеатра, а там в эти минуты открывают памятник Добролюбову, вокруг стоят люди, выступает министр культуры РСФСР Милентьев. Я остановилась, рядом оказался сотрудник райисполкома Николай Белянкин, который в свое время был в нашем институте председателем профкома, и говорит мне: «Смотрите, Татьяна Павловна! Рядом с министром стоит родственница Добролюбова!!!» Я вижу, что это Ирина Ивановна Бережная, моя двоюродная сестра, мы с ней родственно на одном расстоянии от Добролюбова. И стало мне как-то неловко: я уже и диссертацию защитила, и в институте преподаю, а ничего, по большому счету, о Добролюбове не знаю. В тот ли день, или на следующий, в нашем городе в ТЮЗе проходило еще и Всесоюзное торжество, посвященное юбилейной дате, организатором которого был обком партии. Никакого приглашения у меня, понятно, не было, но я как-то исхитрилась и попала на это собрание. Села поближе к сцене, слушала, стараясь понять, по какой же такой причине столь широко отмечается 150 лет со дня рождения Добролюбова? Передо мной на сцене его хрестоматийный портрет, который никак к себе меня не располагал. Со сцены декламировались его стихи, выступающие называли Добролюбова и Чернышевского бурлаками с Волги… Узнаю, что прожил Николай Александрович на свете всего 25 лет. Показалось очень странным такое чествование. Что же он мог такого наТВОРИТЬ за столь короткую жизнь? Я впервые задумалась и решила, что сама должна разобраться, достоин ли он моего внимания. Я пошла в Ленинскую библиотеку и попросила дать мне почитать Добролюбова. На вопрос библиотекаря: «Что именно»? уверенно ответила: «Всё». И вдруг передо мной выросло девять томов еще неполного собрания сочинений (как я позже узнала, туда не вошли ранние его сочинения). Представляете мое удивление? За пять лет, даже если будешь просто переписывать что-то, не создашь девять томов. И тут я, что называется, призадумалась. У меня за год выходила одна-две статьи, а тут — целые тома. Так я начала открывать для себя Добролюбова. Познакомившись с его трудами, я поняла, почему современники называли его гениальным. Если честно, я не люблю, когда в нашей жизни часто и неоправданно жонглируют словами «великий», «гениальный». Есть же другие градации — «выдающийся», «незаурядный», «талантливый»… Вспоминаю ответ Элисо Вирсаладзе на вопрос журналистки, считает ли она Спивакова великим: «Среди нас великих нет. Великие — Бах, Моцарт.» Великий — это когда небеса работают. Вот Добролюбова я могу назвать великим.

О вкладе ректоров строительного вуза А.С. Мейерова и В.В. Найденко в развитие Нижнего Новгорода и Ильинской слободы

— Имя Николая Добродюбова прочно связано с Нижним Новгородом, с Лыковой дамбой, где в его родовом доме размещается единственный в России музей Добролюбова. А что для Вас значит часть Нижнего Новгорода, которую принято называть Започаиньем? Чьи имена прочно связаны с развитием этой территории?

— Моя родная сторона в городе — улица Трудовая, любимая школа №13, Откос. Но поскольку родители работали в строительном институте, Краснофлотская — Ильинская улица тоже мне близка. Я вспоминаю, что во дворе института был деревянный рубленый дом — здание детского сада. По всей вероятности, в нем жила начальница Мариинской женской гимназии Мария Александровна Дорохова. В гостях у нее бывали и Тарас Григорьевич Шевченко, с которым она была дружна, и декабрист, друг Александра Сергеевича Пушкина Иван Иванович Пущин (Мария Александровна воспитывала его дочь Аннушку). Започаинье прочно вошло в мою жизнь с тех пор, как я стала учиться в строительном институте (в то время он назывался ГИСИ — Горьковский инженерно-строительный институт). Ноги мои были быстрые — за 35 минут до начала первой лекции я выходила из дома и со звонком вбегала в аудиторию.

Многие годы ректором был Александр Сергеевич Мейеров. Именно с его деятельностью связано грандиозное строительство целого институтского комплекса, который рос буквально на глазах. На моей памяти проектировались и возводились учебные корпуса вдоль улиц Гоголя и Ильинской, именно в то время свой современный вид приобрел главный фасад института, отдельно стоящие здания на уровне второго этажа соединялись переходами — таким образом получился замкнутый ансамбль. Чувствовалось, что ректор спешил. Как-то в разговоре со мной Александр Сергеевич сказал, что надо торопиться и быстрее строить, поскольку времена могут измениться: он смотрел в будущее и был прав, успев создать надежную базу института. При нем обстоятельства для расширения института были особенно благоприятными – в ЦК КПСС отдел строительства возглавлял выпускник института, бывший секретарь комитета ВЛКСМ Иван Дмитриев. Естественно он помогал родному вузу расти и развиваться.

Александра Ссергеевича Мейерова на посту ректора сменил Валентин Васильевич Найденко. Я благодарна судьбе за то, что имела возможность многие годы с ним тесно сотрудничать. Без преувеличения его можно назвать и гражданином и патриотом в самом высоком смысле этих слов. Ему была присуща невероятная ответственность не только за вверенный ему вуз, но и за Россию. Когда он выбирался в Верховный совет, я была одним из его доверенных лиц и поддерживала его искренне. Человека подобной трудоспособности, как у него, я в жизни не встречала. Он был подобен локомотиву, шел всегда впереди, брал на себя всю тяжесть и ответственность пути и, главное, верил в позитивный исход. Вспоминаю эпизод: я вошла в его кабинет и, видимо, на моем лице застыла печаль по поводу каких-то общих неудач. Валентин Васильевич заметил это и, улыбаясь, снял мое напряжение словами: «Мы победим!».

Период его ректорства пришёлся на 90-е годы — время, когда многое разваливалось и стояла задача о самом существовании вуза. Он же смотрел вперед и сумел не только сохранить институт, но и сделать все возможное для его развития. Кстати, при В.В. Найденко ГИСИ получил статус академии, а затем университета, стал ННГАСУ – Нижегородским архитектурно-строительным университетом. Принимая во внимание, что у меня за плечами была годовая научная стажировка в Бельгии, он поручил мне подумать о возможном налаживании международного сотрудничества. Оптимальным оказалось создание в вузе кафедры ЮНЕСКО. Путь этот был непростым, положительное решение было принято в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже, при этом во внимание принимался высокий научный уровень Валентина Васильевича — в тот период он был научным руководителем федеральной целевой программы «Возрождение Волги».

В 1997 году в университете была открыта Международная кафедра ЮНЕСКО «Безопасное экологическое развитие крупного региона – бассейна Волги». С самого начала работа кафедры ЮНЕСКО отмечалась реализацией важных международных проектов. Самым мощным и общественно значимым стал Международный форум «Великие реки». Идея форума принадлежала В.В. Найденко. Первый форум проходил в 1999 году под эгидой ЮНЕСКО и открывался посланием Генерального директора ЮНЕСКО Федерико Майора. Крупные специалисты по великим рекам мира: Миссисипи, Амазонке, Нилу, Рейну, Яндзы были рекомендованы Секретариатом ЮНЕСКО. Для переговоров и установления необходимых контактов с ними Валентин Васильевич посылал меня в Париж. Докладчики приехали со всех континентов, включая Австралию. Её реки представлял директор департамента ЮНЕСКО «Человек и Биосфера» («MaB») профессор Питер Бриджуотер (Peter Bridgwater). Это был импозантный англичанин – каждый день он появлялся на форуме со свежей веточкой с цветочком, приколотой к лацкану его пиджака. В официальном отчете о работе первого форума «Великие реки» отмечено, что в его работе приняли участие специалисты из 24 стран, 135 городов мира и 56 регионов РФ! С некоторыми из них мы общались на кафедре ЮНЕСКО. На этом форуме особые отношения сложились у В.В. Найденко с профессором из университета Карлсруэ Францем Нестманном, крупнейшим европейским гидротехником. С тех пор Нестманн участвовал во всех форумах «Великие реки», плодотворное научное сотрудничество с ним продолжалось многие годы до самой кончины Валентина Васильевича.

В 2001 году форум посетил в качестве почетного гостя и докладчика легендарный путешественник и ученый Тур Хейердал. Валентин Васильевич поручил мне подготовить ему приглашение на форум в Нижний Новгород. Приглашение мы отправили, и я была уверена, что никакого ответа мы не получим. Но каковым же было моё изумление, когда очень быстро от Тура пришел ответ — он писал, что готов приехать, но вместе со своей супругой, с которой не расстается. Жена Хейердала – известная киноактриса Жаклин Бир, королева красоты Франции (1954 г.). Приезд Тура в наш город, его доклад на форуме, встреча нижегородцев с ним в актовом зале нашего университет — это все события. У меня же были свои впечатления: так сложилось, что я сопровождала Жаклин и Тура в поездке в Городец. Эта была моя идея познакомить Хейердала с древним городом, с его музеем… Валентин Васильевич план одобрил, и я получила прекрасную возможность близкого общения и с Туром, и с Жаклин. Она очень милый человек. Общаться с ней было легко и приятно. Мне казалось, что мы давно знакомы. Жаклин рассказала мне, что ее отец – военный летчик — был близким другом Антуана де Сен-Экзюпери, и, главное, что она счастлива быть рядом с Туром. Замечу, что в то время ему оставалось жить на свете меньше года… К сожалению, я не смогла проводить эту замечательную чету, когда они покидали город. На следующий день после их отъезда мне передали букет красных роз от Жаклин. На форуме «Великие реки» появилось еще одно легендарное имя – Жак-Ив Кусто…

Тема культурного наследия мне оказалась особенно близкой

— Татьяна Павловна, расскажите о работе над историко-культурным проектом «Ильинская слобода». Кто был идейным вдохновителем этого замечательного начинания?

— Тогда объединились три человека: инициатором был Валентин Васильевич Найденко, очень высоко оценил проект тогдашний Полпред по ПФО Сергей Владиленович Кириенко и митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий. В самом начале реализации этого проекта проходили многочисленные объезды этой территории, чтобы определить все ценное, определить направление развития. Валентин Васильевич мне поручал участвовать в этих выездных совещаниях, проводить экскурсии, рассказывать об объектах. Найденко прекрасно понимал, что «Започаинье» — проект необыкновенно интересный для строительного университета, где есть целый спектр нужных специальностей — архитекторы, градостроители, реставраторы, ландшафтные дизайнеры — и все они могут принять непосредственное участие в реализации этого проекта. Он сумел объединить многих специалистов, и не только из нашего вуза. Тогда к нам присоединились известные в городе историки, этнографы, археологи. А идею назвать территорию Започаиньем высказал Федор Васильевич Васильев — создатель НИП «Этнос». До него чаще говорили «Ильинская слобода». Валентина Васильевича и Федора Васильевича уже нет с нами, и было бы правильным вспомнить о них с благодарностью, об их вкладе в создание концепции сохранения и развития Ильинской слободы — Започаинья.

Започаинье – очень точное название. Когда-то по дну Почаинского оврага бежала речка. По преданию, имя ей дал основатель Нижнего Новгорода Георгий Всеволодович. Увидел ее великий князь, и напомнила она ему речку Почайну, впадающую в Днепр в Киеве, и князь воскликнул: «Почайна!». Понятно, почему наши далекие предки часть старого Нижнего, которая, если смотреть от кремля, располагается за речкой Почайной, называли Започаиньем. Кстати, та речка и сегодня жива и по-прежнему впадает в Волгу, только спрятана в трубах и бежит под землей. Поначалу кажется, что название «Започаинье» трудно произносится. А попробуйте повторить несколько раз, и вы почувствуете прелесть этого старинного слова – ЗА-ПО-ЧА-ИНЬ-Е.

Это один из самых интересных и привлекательных районов старого Нижнего Новгорода. Хочется привести слова А.Д. Улыбышева:

«…великолепнейший вид в России: кремль на горе с зубчатой стеной и храмами, блестящая как серебро при свете полной луны глубокая пропасть, наполненная темной зеленью, через которую идет Лыкова дамба, амфитеатр противоположной части города, спускающийся живописными уступами до самой реки, и наконец, любимая, величественная панорама Волги… Таких ландшафтных картин мало в Европе!»

Започаинье имеет сегодня особый, очень высокий потенциал для устойчивого развития города. Здесь, как нигде в нашем городе, почти полностью сохранилась историко-архитектурная среда. Хочу подчеркнуть, что не отдельные дома, а именно уникальная городская среда. В значительной степени эта ситуация объясняется природной и исторически сложившейся территориальной обособленностью Започаинья, которая образовалась благодаря уникальному ландшафту: Похвалинский овраг, крутые спуски к Нижнему базару, река Почайна, а позже глубокий Почаинский овраг, отделяли ее от основного города. И по сей день эта часть города сохраняет, насколько это возможно в современных условиях, свою обособленность. Говоря о среде Започаинья, обратим внимание на то, что в этом районе она не рядовая, – здесь сконцентрированы уникальные объекты культурного наследия, и федерального, и регионального уровня. По своей площади Започаинье занимает примерно одну двадцатую часть исторического города, но здесь находится более трети всех памятников культурного наследия, зарегистрированных в нашем городе. Среди них — жилые дома XVII века. Сегодня во всей России, в ее исторических городах — Пскове, Москве, Новгороде, сохранилось не более двадцати каменных домов XVI-XVII веков, называемых палатами. Три из них находятся в Нижнем Новгороде, и все три в Започаинье: палаты Пушникова, Олисова и Чатыгина. Была проведена очень большая исследовательская работа, выявлены и описаны все памятники на этой территории.

Проект также послужил импульсом для восстановления храмов Започаинья. Я помню Вознесенский храм, когда в нем располагался отдел Ленинской библиотеки. Валентин Васильевич горячо поддержал восстановление храма, и наши студенты помогали в переносе библиотечных фондов. Активно участвовал Найденко в строительстве колокольни Успенской церкви и реставрации самой церкви. Восстановление Похвалинской церкви началось в рамках проекта «Започаинье», и восстановление храма Рождества Иоанна Предтечи. На архивных фотографиях можно видеть, что было с храмом до его реставрации. Памятник Минину и Пожарскому (уменьшенная копия памятника Ивана Мартоса) на площади Народного Единства работы Зураба Церетели — тоже заслуга Валентина Васильевича. И это была отдельная эпопея… В то время площадь давно превратилась в стоянку для машин, поэтому памятник там никому не был нужен. Вспоминаются и мои поездки в центр Церетели, и общественные обсуждения с нижегородской интеллигенцией вопроса, нужен ли городу памятник, где и какой… Вдохновенное и мощное выступление Валентина Васильевича на тех слушаниях в зале заседаний областной администрации переломило ситуацию, участники проголосовали большинством голосов за установку памятника, хотя у тогдашней региональной власти было желание заблокировать эту инициативу. Современному облику площади мы обязаны именно Валентину Васильевичу Найденко. Создание ее стало мощным заключительным аккордом реализации проекта «Започаинье» периода Валентина Васильевича. Стоят памятник Минину и Пожарскому, отреставрированный храм Иоанна Предчети, часовня с набатным колоколом у кремлевской стены, воссоздана Казанская церковь, стоит. К сожалению, Валентин Васильевич не дожил до церемонии открытия, но можно сказать определенно, что эта работа была его духовным восхождением.

О перспективах развитии и открытиях Започаинья

— Как Вы полагаете, Татьяна Павловна, — чтобы сохранить памятник истории и культуры, его предпочтительнее консервировать или активно использовать под музей? Скажем, тот же Домик Петра (дом купца Чатыгина), палаты Олисова, палаты Пушникова? И возможно ли это в ближайшем будущем? Если Нижний Новгород собирается развиваться как культурный, исторический и туристический центр, как территория гостеприимства, то Започаинью музеи необходимы как воздух.

— Вы правы, у исторических объектов должна быть обретена вторая жизнь. Все эти три дома должны жить, они должны быть открыты. В них может быть и музей, скажем, XVII века, и молодежный центр, и исследовательский центр, и филиал научного учреждения, и театр, и детская художественная или творческая студия, и филиал художественного музея (в Ярославле есть подобный музей в Митрополичьих палатах, где представлено древнерусское искусство). Просто нужно очень грамотно принимать решение о второй жизни этих уникальных, мирового уровня, памятниках. Важно, чтобы эти памятники попадали в руки людей ответственных, высокого уровня культуры. Сейчас много создается экспериментальных и творческих площадок, к примеру, Кинофактура в Нижполиграфе. Недавно мне довелось побывать в Севастополе, где мне показали замечательную детскую скульптурную мастерскую в историческом здании. Самое важное, чтобы люди были порядочные, а не свой бизнес на этом делали.

— Кого еще из исторических личностей и наших современников можно смело отнести к гениями места Започаинья и почему?

— Сейчас большое внимание уделяется Започаинью, принимаются решения на уровне регионального правительства и правительства России, и Возглавляет эту работу министр градостроительной деятельности Марина Владимировна Ракова. Презентация проекта редевелопмента этой территории, представленная в Доме архитектора, сопровождалась впечатляющим видеорядом и потрясающей музыкой, широкой, раздольной, очень красивой. Закончилась презентация, а музыка еще звучала в сердце. Это был фрагмент Первой симфонии Балакирева. Я была поражена, поскольку редко сегодня звучит музыка этого выдающегося композитора. Но самое главное, что родился он здесь, в Започаиньи. Дом, где он родился, — это угол Вознесенского переулка и Телячьей улицы (улицы Гоголя), второй деревянный дом от угла в глубине двора (дома давно нет, он сгорел). А крестили Милия в той самой Вознесенской церкви.

Со мной постоянно происходят удивительные вещи. Имя Балакирева и Добролюбова оказались так близки! Когда я собирала материал для книги и по рекомендации Соломона Абрамовича Рейсера работала в рукописном отделе Пушкинского дома, то в фонде отца Добролюбова, Александра Ивановича, в папке его писем обнаружила письмо сыну о кончине матери после родов. Я вижу и черновик письма, и письмо, в нем — сплошное черкание: строка и вымарывание, потому что отец сломлен, не может подобрать слов, он понимает, что этим сообщением он убивает сына, для которого мама всю жизнь была самым близким человеком — мама понимала, любила. Все писали, что Добролюбов — атеист… Да никакой он не атеист — родился в семье священника, учился в семинарии. Я могу допустить сомнения в его душе в момент, когда умирает мама (как мог Всевышний допустить такое?). Но это только мои предположения, и вера — внутреннее дело человека. Добролюбова хоронили по православному обряду, отпевали. Люди, когда пишут и утверждают подобное, не понимают, с чем имеют дело. А теперь снова о Балакиреве: в этой же папке отца Добролюбова я нахожу документы о крещении Милия Балакирева, подписанные отцом Добролюбова! То есть Милия Алексеевича Балакирева крестили в Вознесенской церкви! Какие близкие связи! Как видите, находки оказываются там, где ты и не ждешь. Многое хочется рассказать, но я не успеваю…

Об удивительном времени: в 1836 году в Нижнем Новгороде рождаются Добролюбов, Боборыкин и Балакирев

— Какие необыкновенные находки и открытия! И рушатся все искусственные схемы о людях, и понимаешь, что темы для исследований неисчерпаемы.

— Это так. Давайте задумаемся — что такое Нижний Новгород? Возьмем только один 1836 год. Зима: в январе на свет появляется младенец Николай Добролюбов, и то, что это явление для России, — очевидно. Лето: напротив, через Лыковую дамбу, в августе, в доме павловского генерала Григорьева на свет появляется его внук Петр Боборыкин, про которого сложили штамп как о писателе второго уровня. Да он недосягаемого уровня! Это был величайший писатель. Кстати, в гимназии он учился вместе с Балакиревым. Да, это не Достоевский, он не рвет душу, его стезя — созидание культурной среды, описание времени, но от этого он не менее интересен. Петр Дмитриевич был человеком высочайшей культуры — и с Дюма дружил, и знаток французского театра, и ввел в оборот термин «интеллигенция». А какие невероятно интересные воспоминания он оставил! Мало кто знает о его книге «Две столицы», а мне посчастливилось ее прочитать. В ней Боборыкин дал описание Парижа и Лондона по всем аспектам жизни за 60 лет. Поверьте, это необыкновенно интересно — книга насыщена уникальными документами и сведениями о политике, культурной жизни, даны газетные статьи и т.д. Причем, писал ее Петр Дмитриевич в пору, когда еще был жив Дюма, Жорж Санд… А его роман «Василий Теркин», опубликованный в 90-е годы XIX века, и который редко переиздавался, — это бытописание жизни приемыша из Городца предпринимателя Василия Теркина. В романе описывается и жизнь Городца, и жизнь Нижнего Новгорода, где герой учится в гимназии, становится предпринимателем и влиятельным человеком. У меня такое бывает: вечером открыла роман «Василий Теркин», а оторвалась я от него уже под утро. Это настоящий бестселлер: там и покушение на убийство, и кораблекрушение. Переиздать бы этот роман с хорошими иллюстрациями (с видами Нижнего Новгорода и Городца той поры, с гимназией, пароходами) — да это же сенсация будет! Начинается роман с описания путешествия главного героя на пароходе из Городца в Нижний Новгород, а заканчивается роман сценой, как Василий Теркин стоит на берегу Волги и думает о лесных школах, о том, что необходимо углубить Волгу, потому что у Нижнего мели и перекаты (именно в ту пору строились специальные дамбы, чтобы углубить течение и увеличить скорость пароходов). «Я богат, деньги у меня всегда будут, но кто подумает о России?» — вот о чем размышляет Василий Теркин. Могу предположить, что Твардовский был уверен, что никто и никогда не переиздаст этот роман Боборыкина, поскольку к Боборыкину был приклеен штамп посредственного писателя. Во Франции, кстати, он был очень популярен как знаток французской культуры и французского языка. Не менее интересен роман Боборыкина «В путь — дорогу».

И в этом же 1836 году, в декабре, в Нижнем Новгороде на свет появляется Милий Алексеевич Балакирев — один из основоположников и идеологов русской классической музыки, основатель знаменитой «Могучей кучки». Стереотипы о его реакционности просто необоснованны. Оратория «Русь», фортепианная фантазия «Исламей» (кстати, профессор консерватории Ольга Семеновна Виноградова была единственной, кто в Горьком исполнял это сложнейшее произведение), симфонии, романсы оказали решающее влияние на музыкальную культуру не только России, но и на европейское музыкальное искусство. Достаточно назвать только несколько имен учеников и последователей Милия Балакирева, а это Мусоргский, Бородин, Римский-Корсаков, Свиридов, Стравинский, Прокофьев, Равель, Дебюсси, наши, нижегородские композиторы Касьянов, Цареградский, Ляпунов.

— Обидно, что до сих пор не удается открыть музей Балакирева в Нижнем Новгороде в доме №5 на Провиантской улице. Конечно, важно, что дом приведен в порядок, установлены мемориальная доска и памятник Балакиреву работы Пурихова. Несомненно, музей-квартира Балакирева мог бы стать еще одной точкой притяжения для нижегородцев и гостей города.

— К сожалению, вопрос об открытии музея пока остается открытым, хотя он обсуждался неоднократно. Я бы хотела рассказать о профессоре Зое Ивановне Кирнозе, с которой мы очень дружны. Сейчас она живет в Москве. Благодаря ее усилиям удалось сохранить дом на пересечении улиц Минина и Провиантской, где жил известный музыкальный деятель и педагог Василий Юльевич Виллуан, о чем свидетельствует мемориальная доска на фасаде дома со стороны Провиантской, а рядом, в деревянном флигеле, с 1842 года проходило детство будущего композитора Милия Алексеевича Балакирева. В доме у Зои Ивановны было очень интересно — в одной комнате стояла мебель в стиле модерн рубежа веков, а в другой — мебель пушкинской поры, где мы часто собирались вместе с близкими друзьями. Удивительно, как складывается жизнь: Виллуан был основоположником нового направления, у него был свой круг последователей, но идеологически они были в разладе с балакиревским кругом. А нам важно помнить и знать, что мы бы никогда не услышали знаменитую на весь мир бурлацкую песню «Эй, ухнем», записанную и сохраненную именно Балакиревым. Важно понимать, что все эти люди не были идеологически оформленными схемами. Они были живыми людьми, и у них было занимательное детство и юность. Читала в воспоминаниях Стеклова, что и Волгу они переплывали, и по кремлевской стене лазили, и по бревнышку над провалами в башнях пробегали (слава Богу, никто не свалился!). И Балакирев прошел через это, его личностное формирование было волжским — отсюда и бурлацкие песни.

— Очень важно, что в последние годы наш прекрасный город начал поворачиваться к реке.

— Вы правы. Благоустроенные набережные Федоровского, Нижневолжская, Верхневолжская, новая Волжская набережная на Мещере — это необыкновенные по красоте места для отдыха и прогулок. Когда любуешься панорамой города с набережной Федоровского, то понимаешь, что Нижний Новгород — необыкновенный по красоте город. Но раньше город стоял, отвернувшись от реки, — дома напротив друг друга, огороды, а потом свалки. В моем фильме о Нижнем Новгороде я приводила такой пример: Николай I и Бенкендорф подходят к Откосу, где сейчас памятник Чкалову, восхищаются заволжскими далями, а потом сразу зажимают нос от запаха, мягко говоря, кислой капусты… Так что сегодня наш город преобразился необычайно. Кстати, первые кардинальные преобразования Нижнего Новгорода были связаны, как известно, с именем Николая I.

— Николай I преобразил многие города России, лично чертил генеральные планы их развития, поскольку был прекрасным инженером.

— Но именно для Нижнего Новгорода Николай I сделал очень много. А знаете почему? Дело в том, что очень тоненькая женская линия от нижегородского князя Дмитрия Константиновича, в честь которого названа главная Дмитриевская (Дмитровская) башня Нижегородского кремля, соединяла дом Романовых с Рюриковичами, чем Николай I очень дорожил. Мать основателя династии Романовых патриарха Филарета — Евдокия Александровна была дочерью князя Горбатого-Шуйского, а род Шуйских — потомки Суздальско-Нижегородских великих князей и принадлежал к роду Рюриковичей. Пусть и учитывалась только мужская линия, но по женской, нижегородской ветви, они родственны Рюриковичам, и это исторический факт. Так что Николай I преобразовывал столицу своих предков Рюриковичей. Все съезды, а они все рукотворные, были запроектированы (Започаинский, Зеленский, Георгиевский, Казанский) по указу Николая I. Это еще одна очень интересная тема для исследований.

О том, как сохраняется семейная матрица Виноградовых

— Как Вы полагаете, на каком носителе свидетельства об эпохе сохраняются надежнее всего? Архитектура, скульптура, живопись, предметы быта или письменные источники?

— Не могу выделить что-то одно. Наверное, все. Как говорят французы, cela dépend de (это зависит от…). Архитектура? Конечно! Приведу проникновенные строки поэта Юрий Адрианова:

Крепкий дом — нижегородец!

Доброй памяти колодец

Средь панельной новизны…

Что там дальше в жизни будет?

Пусть не потревожат люди

Камни мудрой старины…

Могли бы дома нести эту память, но они утрачиваются, потому что люди не щадят их. То же и о скульптуре — она будет хранить память об эпохе, если только люди не приложат руку к уничтожению. Говорят, что рукописи не горят, но они горят, и сколько уничтожено всего. И предметы быта тоже хранят память, пока не оказываются на свалке, всеми забытые и ненужные. Все зависит в какой среде все это пребывает и как к этому относятся люди. Вот, взгляните, — это подстаканник, подаренный моему деду, педагогу, публицисту, просветителю Василию Ивановичу Виноградову. На подстаканнике обозначена дата — 1877 — 1887 годы — десятилетие, когда мой дед, закончив семинарию студентом, а это звание давалось лучшим выпускникам семинарии и давало право поступать в академию или в университет, служил учителем в сельской школе в Дуденеве на Оке. Это был сознательный выбор деда. После десяти лет учительства к деду в дом пришел крестьянский староста Зимин, о чем подробно описано в газете «Русский курьер» в статье богородского писателя Федора Алексеевича Желтова, и принес этот подстаканник с хрустальным стаканом и надписью: «Учителю Василию Ивановичу Виноградову от благодарных крестьян села Дуденево». В статье читаем, что Виноградов ответил, что не может принять столь дорогой подарок без разрешения вышестоящего начальства. Видимо, начальство разрешило, и подстаканник 134 года хранится в нашей семье. И он будет храниться, пока есть память и есть люди, которым это интересно. Поэтому cela dépend de. Теоретические обобщения я на себя не беру. У произведений художественных, музыкальных тоже своя судьба и свой срок. Память бережно хранит воспоминания о семье, о родителях, жизнь которых была очень непростой. Папа и его друг Федор Богородский в 1914 году заканчивают гимназию и поступают в университеты. Богородский поступил в Московский университет на юридический факультет, а папа, один из немногих, поступил в Петроградский политехнический. Студентами они были призваны на фронт. Мой отец был офицером, подпоручиком в Первую мировую войну, но даже ни одного слова об этом никогда не произносилось. От тех времен остался только золотой жетон, датированный летом 1917 года, это приз за победу на скачках, за первую премию по армии «Конкур эпик» на скачках в городе Орле. Можно себе представить, что мой отец мчался, как Вронский. Перед ним была вся жизнь…

— Татьяна Павловна, это необыкновенно интересно. Не менее интересно творческое наследие Вашего деда — труды по педагогике, очерки о Всероссийской выставке 1896 года, проходившей в Нижнем Новгороде. Ваша неутомимая просветительская деятельность по этой, когда-то незаслуженно забытой, теме заслужила глубочайшее признание. Расскажите, над чем Вы сейчас работаете?

— В 1896 году Дмитрий Иванович Менделев, который был экспертом на XVI Всероссийской промышленной и художественной выставке, сказал, что Россия теперь на таком подъеме, что ее никто и никогда не догонит… Но о выставке прочитать было ничего невозможно. Одной из первых я начала писать о ней в начале 90-х годов. Я хорошо знаю тему выставки по трудам моего деда, о чем рассказано в моей книге «Глазами очевидца», а очевидец — мой дед, Василий Иванович Виноградов. В период учительства в Дуденеве дед издавал книги по педагогике, книги для чтения первого и второго года обучения, ведя неявный диалог с Ушинским, у которого в хрестоматии были только его тексты. А дед писал, что никакой даже самый талантливый педагог не напишет лучше, чем это делают поэты — классики, поэтому в хрестоматиях деда была поэзия Пушкина, Кольцова. Никитина. Постижение поэзии трудно для ребенка, и учителю не всегда просто объяснить замысел автора, поэтому он пояснял в своих учебниках, например, о стихотворении «Зимняя дорога», почему «версты полосаты» и зачем их ставили и т.д. Учебники у него были интересные, сначала он издавал их в Горбатове, куда ходил пешком, а затем они уже издавались в Москве и Петербурге и были рекомендованы для сельских школ. Для сельских ребят он показывал не убогость, а, как Венецианов в живописи, красоту сельской жизни, сельских и религиозных календарных праздников. Во второй период жизни он возглавляет земледельческую колонию для трудных подростков. Думаю, что наш семейный буфет в стиле провинциального модерна сделан руками колонистов. У него была целая серия работ по воспитанию подростков, сбившихся с пути. Основная педагогическая идея деда — семейное воспитание в маленьких группах, разрешительная, а не запретительная педагогика. Он изучал опыт Франции, Англии и анализировал практику воспитания трудных подростков. В земледельческой колонии он ввел обучение ремеслу, а столярному делу им посвящены целые педагогические гимны: дед считал, что если подросток столярничает, то он занимается физическим трудом и крепнет, дышит деревом, постигает азы искусства, а искусство возвышает, и в нем нет предела совершенству, поэтому подросток уже никогда не будет преступником. Когда вышла моя книга о нижегородской интеллигенции, один знакомый мне сказал, что его дед был в колонии у Василия Ивановича… А третий период его деятельности приходится на Всероссийскую промышленную выставку и издание путеводителей по Нижнему Новгороду и иллюстрированных календарей. К выставке дед издал художественный альбом с фотографиями Андрея Осиповича Карелина, где к каждому памятнику давался пояснительный текст. В 1896 году в издательстве Сытина в Москве выходит иллюстрированный путеводитель Виноградова по Нижнему Новгороду и выставке, изобилующей самой разнообразной полезной информацией о городе, его истории, Кремле, зданиях, зодчих, учебных заведениях, больницах, есть и биржевая информация. В календарях размещалась масса исторических сведений, что способствовало формированию исторического сознания у читателя. Именно от деда мне стало известно, что зодчий Пьетро Франческо не сразу начал строить наш Кремль, а год изучал родники и поведение гор… В Ленинской библиотеке в Москве я увидела редкое издание — подробнейший альбом 1896 года Виноградова о Всероссийской выставке на русском и французском языках. Дед закидывает в мир информацию о Нижнем Новгороде, поясняя, как доехать и где остановиться, какие действуют льготные тарифы, где расположены рестораны и буфеты. Издатель Сытин специализировался на печати военных карт, поэтому в этом путеводителе дается великолепный план Нижнего Новгорода и план выставки с подробным описанием всех выставочных строений. Информация точная и полезная. Кстати, здесь даны проекты круглого павильона, часть которого станет пакгаузами на Стрелке. Василий Иванович первым пишет о шуховских конструкциях. Карелин получил заказ фирмы Александа Бари на съемки монтажа шуховских конструкций — павильонов и гиперболоида -водонапорной башни. Знаменитый фотограф общается с Шуховым, а дед дружен с Карелиным, живут все рядом, и я представляю, как они втроем общаются, горячо обсуждают, а потом в путеводителях и календарях появляются совершенно потрясающие тексты Виноградова, подробно описывающие конструкции Владимира Шухова. В юбилейный для выставки год не может не вызывать восхищение, что всего за один строительный сезон был создан целый выставочный город, и это в позапрошлом веке, при отсутствии современной подъемной техники, башенных кранов и дорожных машин. Инженерный и архитектурный гений наших соотечественников, мотыги, лопаты, лебедки и мускулы наших предков создали это экономическое чудо.

Мои приятели в Москве нашли это издание и сделали мне подарок к юбилею. Поэтому вместе с издательством «Кварц» подготовлено репринтным изданием этого альбома с моим предисловием. Мне очень приятно, что свою помощь в издании предложили Евгений Викторович Березин и ОМК (Объединенная Металлургическая Компания).

— Уважаемая Татьяна Павловна! Вы обладаете неисчерпаемыми знаниями о родном городе, событиях и его людях. Какие слова, на Ваш взгляд, наиболее емко могут выразить любовь к Нижнему Новгороду?

— Это интересно… Мой прадед, Иван Захарович Виноградов, был протоиереем Благовещенского собора на площади Минина и Пожарского. На торжествах в честь 700-летия Георгия Всеволодовича в Спасо -Преображенском соборе кремля он читал проповедь. В ней есть такие слова: «Это имя святого благоверного великого князя Георгия Всеволодовича должно быть особенно дорого нам, насельникам (жителям) Нижнего Новгорода, его прозорливой мудростью поставленного, его верою утвержденного и его святыми молитвами доселе в благоденствии сохраняемого». Так уже не говорят сегодня. Одна фраза, но какая она емкая! Отмечены три важнейших этапа: Георгий Всеволодович выбрал место, он верил, что город будет жить, и он единственный в России основатель города, причисленный к лику святых. Святыми молитвами своего основателя наш город сохраняет благоденствие. Можно верить или не верить, но приятнее жить в городе, у которого есть небесный покровитель.

— Спасибо за беседу!

Марина Полевая

Всегда неверотно интересно прочитать подлинные документы, а не сокращенное их изложение. Руководитель проекта по развитию культурного туризма Александр Алексеевич Сериков внимательно изучает протоколы заседаний Нижегородской Думы позапрошлого и прошлого века, справочники по городскому общественному самоуправлению. В этих архивных материалах можно найти много любопытного. Все знают о том, что отец и сын Бугровы выстроили на свои средства ночлежный дом на Нижнем базаре и подарили его городу. На заседании Думы 2 мая 1880 года Александр Петрович Бугров, докладывая о своем решении построить приют для поденных чернорабочих Нижнего базара, призвал гласных посмотреть на ситуацию со стороны ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ: «Пришлому поденщику рабочему после дневных работ его, а иногда вовсе не получившему поденной работы, куда деваться на ночлег? Ему приходится или идти в тот же вертеп Переплетчикова, или ночевать где-нибудь под лодкой на берегу, или просто под открытым небом, или идти на ночной промысел, последствием которого, при самой крайней неудаче имеется в виду лишь «казенная квартира».

Понятно, что после доклада Бугрова Дума определила: «Предложение г. Бугрова об устройстве им на его счет здания ночлежнаго приюта принять с глубочайшею признательностию; об отводе же для этого места просить городскаго голову, по соглашению с г. Бугровым, внести в думу свои соображения».
Кроме этого, уже сын Александра Петровича Бугрова — Николай Александрович — пожертвовал средства на строительство торгового корпуса на Зеленском съезде, который, по замыслу Бугровых, должен «приносить наибольший доход и служить полным обеспечением расходов по содержанию ночлежного приюта».
Правило на фасаде здания ночлежного дома — «Принимаются трезвыя. Водки не пить. Песен не петь. Вести себя тихо.» — красноречиво говорило об основателях — старообрядцах, но раскрывало далеко не весь порядок работы приюта, поэтому так интересно почитать его УСТАВ. Ради полноты картины напомним мнение Николая Александровича Бугрова об этом заведении: «Из этого дома, как из омута, никуда нет путей».

Текст УСТАВА приводится по изданию «Справочная книга по Нижегородскому городскому общественному самоуправлению» за 1908 год, составитель — М.Пушкарев.

Цель приюта.

1. Ночлежный приют учреждается дабы дать возможность приходящим в город на поденную работу переночевать не под открытым небом; с это целью приют открыт для всех приходящих без различия состояния, пола, возраста. Учреждается он на 450 человек мужчин и 45 женщин.

Средства и управление приюта.

2. Ночлежный приют содержится на городские средства.
3. Главное заведывание им принадлежит Городской Думе, которая для ближайшего заведывания им избирает чрез каждые три года 3-х попечителей.
4. Для внутреннего наблюдения в приюте имеются особые надзиратели, по числу отдельных ночлежных помещений; из них один старший — заведующий приемом и выпуском ночлежников и наблюдающий за остальными служащими, а для женскаго отделения — надзирательница; кроме сего полагается необходимая домашняя прислуга. Все они имеют проживание в здании приюта.
5. Приют, расчет жалованьем и увольнение приютских надзирателей и прислуги, равно как и вся хозяйственная часть по содержанию приюта состоит в полном и непосредственном распоряжении попечителей.
6. По истечении каждого года попечители представляют в думу хозяйственный и статистический отчет о состоянии приюта за истекший год и предположения свои и смету расходов на следующий год.

Порядок приема, содержания и выпуска ночлежников.

7. Прием ночлежников в приют открыт летом — с 7 до 9 часов вечера, а зимой с 5 до 7 час. вечера же; выпуск их летом в 5, зимою в 7 часов утра. Прием после срока зависит от усмотрения старшего надзирателя; выпуск же ранее срока не допускается. Днем в ночлежное помещение никто не допускается.
8. В ночлежный приют допускаются люди всех сословий, мужчины и женщины, дети подростки и дети малолетние; последния в том лишь случае, если они с отцами или с матерями.
9. Видов и паспортов ночлежников при приюте не спрашивается; равно не спрашивается о их звании, личности и промысле.
10. Люди в нетрезвом виде, а также видимо тяжелобольные в приют не допускаются.
11. Приходящие в ночлежный приют получают место для ночлега бесплатно.
12. Приходящему на ночлег дается выпускной ярлык, с обозначением на нем отделения; ярлык этот он при уходе с ночлега должен возвратить надзирателю.
13. Ночлежники, приносящие с собой рабочий инструмент или другую поклажу, сдают оную при впуске старшему надзирателю под особую номерную марку и получают по ней свое имущество при выпуске.
14. Строжайше запрещается брать с собою вино, пиво и другие спиртные напитки.
15. Во время нахождения в ночлежном приюте не дозволяется: курение табаку, питье спиртных напитков, игра в карты и другие игры, буйство, брань, пение. Замеченные в сем останавливаются надзирателем, а при не послушании — немедленно высылаются вон из дома во всякое время.
16. После срока последнего приема, ночлежное помещение запирается и никто посторонний в него уже не допускается. Все требования полиции и частных лиц по делу, касающемуся ночлежников, обращаются к старшему надзирателю.
17. Младшие надзиратели и надзирательницы во все время ночлежнаго покоя находятся в в ночлежных помещениях безвыходно.
18. Выпуск ночлежников из приюта делается по звонку, таким порядком: первый звонок повесточный — по нему должны готовиться к выходу; чрез ½ часа дается второй звонок — по нему ночлежники должны выходить из помещений в продолжении не более ½ часа же, затем чрез эти полчаса дается третий звонок, после которого уже никто не должен оставаться в ночлежном помещении. Имеющие надобность выйти из ночлежного приюта раньше срока заявляют о сем с вечера старшему надзирателю, объясняя при этом надобность и свое имя и звание.

Архивные фото М.П. Дмитриева.

Это трехэтажное здание, расположенное по адресу: улица Кожевенная (ранее Верхняя Живоносновская), 4, было построено в рациональном и практичном «кирпичном стиле» в 1907 году по проекту епархиального архитектора А.К. Никитина для размещения в нем детского приюта и церковно-приходской школы при церкви Живоносного источника, ныне утраченной. Инициатором создания приюта для заброшенных детей с «Миллионки» был нижегородский епископ Назарий, который и освятил здание 26 августа 1907 года (позднее приют был назван в честь епископа — Назарьевским).

Попечителями детского приюта выступили нижегородские купцы, прихожане Живоносновской церкви, предприниматели Нижнего базара А.А. Ахапкин, братья Н.О. и И.О. Окуловы и др. Общая стоимость строительства составила около 18 тысяч рублей. В год открытия приют принял 12 малолетних детей, а к маю 1917 года число ребят дошло до 60, которые содержались исключительно на средства благотворителей.

В интересах детей Миллионки в 1911 году предпринималась попытка расширить приют, пристроив мастерские для обучения воспитанников ремеслу. В Протоколах заседаний Нижегородской думы сохранились сведения о том, что гласные (депутаты) рассматривали «Ходатайство попечительства об бесприютных детях “Миллiонки” о отводе земли для расширения приюта».

«В приюте призревается 48 детей, мальчиков и девочек. Средств постоянных у попечительства не имеется; все дело с трудом поддерживается частною благотворительностью, — говорится в ходатайстве. — В настоящее время перед попечительством вырос серьезный вопрос, разрешить который без серьезной помощи городского самоуправления он не в силах. Некоторые дети приюта окончили грамоту, настолько подросли, что приходится подумать, куда и как их пристроить, чтобы они снова не попали в Миллiонку, и чтобы вместе иметь возможность принимать в приют заброшенных детей. Совет остановился на мысли не выпускать детей из приюта в возрасте 10–12 лет, такие дети еще не способны к правильному труду и даже к услугам и следовательно они невольно снова могут попасть в миллiонку. Вместо этого совет попечительства предполагает устроить при приюте сверх школы грамоту ремесленные классы для мальчиков и девочек. Обучаясь здесь примерно доя 15–16 лет, дети могут быть выпущены из приюта в известной степени способные к труду и услугам и во всяком случает большинство из них будет застраховано от необходимости снова попасть на «дно» жизни – в миллiонку. Чтобы устроить ремесленные классы, необходимо расширить помещение приюта, а для этого у последнего нет свободного места. Вот в этом-то случае Совет попечительства и решается обратиться за помощью к городскому самоуправлению. Между приютом и складом г. Окулова по прямой линии есть пустопорожнее городское место, не приносящее никакого доходу по своему неудобству. Совет попечительства и решается покорнейше просить городскую управу уступить означенное пустопорожнее место вдоль городского забора и вглубь к горе. Совет уверен, что городская управа и дума сочувственно отнесутся к его просьбе: приют служит убежищем для заброшенных в порочную среду детей, этим самым он не только исполняет долг человеколюбия, так и ради пользы городу».

Гласные Думы положительно отнеслись с идее расширения приюта, приняв решение о передаче «Ходатайства попечительства о бесприютных детях «Миллiонки» об отводе земли для расширения приюта» на предварительное рассмотрение и заключение вновь образованной в настоящем заседании комиссии по отводу земли Казанскому округу путей сообщения.

Скорее всего, реализации задуманного благого дела помешала Первая мировая война: приоритеты благотворительной деятельности стали иными – помощь фронту, организация госпиталей. В 1918 году имущество Живоносновской церкви было национализировано.

В настоящее время здание используется под офисы различных организаций.

Рождественская, 13

Перед вами — комплекс из нескольких зданий, возведенных в разные исторические эпохи в квартале исторической застройки, который когда-то носил имя стоявшей здесь Никольской Нижнепосадской церкви (Церкви Николы-на-торгу), разобранной в 1929 году. В советский период здесь размещался знаменитый Горьковский Дом моделей, а теперь эти здания находятся в частной собственности, помещения сдаются под офисы.

Центральную часть занимает трехэтажный кирпичный «доходный дом на подвалах» купца А.А. Извольского (с балконом), построенный в стиле модерн в 1904 — 1905 гг. по проекту архитектора Н.М. Вешнякова. До революции в нём располагались ресторан, магазины и гостиница. В советское время он использовался под склад, а в 1953 году из дома №8 с Зеленского съезда в него переехал Горьковский дом моделей (образован 1 апреля 1949 года). Здание было реконструировано под новые производственные задачи, отремонтированы два зала: выставочный и демонстрационный, в котором два раза в неделю стали проводить показы мод. Уже в 1950-е годы Горьковский Дом моделей стал известен не только в нашей стране, но и за рубежом.

Справа к доходному дому А.А. Извольского примыкает трёхэтажное здание корпуса общественных лавок, построенное во второй половине XIX века по проекту нижегородского архитектора Н.И. Ужумедского-Грицевича.

Слева вы видите типичное для второй половины XX века стеклянное здание-параллелепипед, которое явно диссонирует с окружающей исторической застройкой. Пятиэтажное здание Дома моделей было возведено по решению министерства легкой промышленности РСФСР в 1967—1973 годах по проекту архитектора Юрия Осина. Общая площадь этого нового пристроя составила 3600 квадратных метров. Введение в эксплуатацию нового корпуса дало возможность Дому моделей оборудовать демонстрационный зал на 350 мест, новый выставочный зал, гардероб на 500 мест, техническую библиотеку и другие важные цеха и подразделения. Эти данные приводятся в статье архивиста Л.Ю. Ганюшкиной «Из истории Горьковского Дома моделей». В статье приведена подробная информация о деятельности Горьковского Дома моделей от основания этого государственного предприятия в 1949 году до банкротства и ликвидации в 1999 году, но уже в форме открытого акционерного общества «Дом моделей «Нижний Новгород».

В период расцвета Дом моделей обслуживал технической документацией и образцами 67 предприятий Горьковской, Владимирской, Ивановской, Костромской, Ярославской областей и ряда автономных республик. Горьковским модельерам доверяли изготовление самого сложного ассортимента одежды для швейных предприятий. Горьковский Дом моделей активно пропагандировал моду, выпускал свой журнал. Осенью, зимой и весной по вторникам в демонстрационном зале Дома моделей проходили показы сезонных коллекций модных направлений. С такими показами сотрудники ежедневно выезжали на предприятия, в институты, дома культуры сельской местности. Очередь была расписана на два года вперёд: так много было заявок от организаций, коллективы которых хотели познакомиться с новинками в мире моды. К 1990 году в штате Дома моделей насчитывалось около 1000 сотрудников.

Государственное предприятие «Нижегородский Дом моделей» 3 июня 1992 года было преобразовано в товарищество с ограниченной ответственностью, а 30 сентября этого же года – в акционерное общество открытого типа. Общая численность работников Дома моделей на 1 апреля 1996 года составляла уже 441 человек. 3 ноября 1998 года Арбитражный суд Нижегородской области признал ОАО «Дом моделей «Нижний Новгород» банкротом и ввёл конкурсное производство в отношении его имущества. После завершения конкурсного производства на основании определения Арбитражного суда Нижегородской области от 2 декабря 1999 года Открытое акционерное общество «Дом моделей «Нижний Новгород» было ликвидировано.

Более подробно о творческой и производственной жизни Горьковского Дома моделей можно прочитать в статье академика РААСН, доктора архитектуры, профессора ННГАСУ Анны Лазаревны Гельфонд «Горьковский Дом моделей: детские воспоминания и не только…», посвященной памяти ее мамы, Людмилы Ивановны Лютиной (1919–2008), художника-модельера Горьковского дома моделей:

http://museumcenter.ru/wp-content/uploads/2022/09/NM_38_03.pdf

Церковь Рождества Иоанна Предтечи — один из древнейших православных храмов Нижнего Новгорода, упоминаемый с XV века. Храм является одним из древнейших культовых сооружений Нижнего Новгорода и ценным памятником историко-культурного наследия нашего края.

Сооруженная на Ивановском съезде — главной проездной дороги Нижнего Новгорода, церковь Рождества Иоанна Предтечи дала название Ивановской башне кремля. Храм был свидетелем многих исторических событий: и посещений Нижнего Новгорода знатными и царственными особами, и опустошительных пожаров, и масштабного строительства, и воззвания Козьмы Минина к нижегородцам в сентябре 1611 года. Сформированное на народные пожертвования Второе нижегородское ополчение сыграло решающую роль в преодолении Смуты. Именно из Ивановской башни двинулись на Москву ополченцы. События начала XVII века послужили сюжетом для эпического художественного полотна Константина Маковского «Воззвание Минина», написанного в 1896 году. На картине церковь Рождества Иоанна Предтечи в тот представлена деревянной (картина К.Маковского находится в Нижегородском государственном художественном музее).

В камне церковь была построена братьями купцами Гавриилом Степановичем и Лаврентием Степановичем Дранишниковыми в 1683 году. Пятиглавая церковь с шатровой колокольней была поставлена на высоком кирпичном подхрамье, в котором размещались лавки, сдаваемые причтом внаем купцам. В 1814 году к северной стороне трапезной пристроили Духовской придел. В 1855 году к церкви была пристроена шатровая часовня Александра Невского и сторожка, в 1870 году была перестроена колокольня, а В 1881—1885 годах вновь потребовались крупные восстановительные работы. В 1899 году после разрыва внутри храма железной связи переложен алтарь. В 1937 году церковь была закрыта. В советский период в здании церкви располагалась спортивная школа мотоциклистов ДОСААФ.

Храм вернули Нижегородской епархии в 90-е годы ХХ века. Здание церкви было искажено крупным четырехколонным портиком, была утрачена колокольня. В 1992–1993 годах научно-исследовательским предприятием «Этнос» был выполнен эскизный проект реставрации церкви Рождества Иоанна Предтечи по заказу фонда «Возрождение», учрежденного митрополитом Нижегородским и Арзамасским Николаем, А.А. Сериковым и В.П. Камальдиновым.

В начале двухтысячных годов в Нижнем Новгороде был создан координационный совет по реновации района Започаинья, целью которого было восстановление культовых сооружений, памятников архитектуры, а также развитие и благоустройство района. Возглавили совет С.В. Кириенко, который на тот момент являлся полномочным представителем президента РФ в Приволжском федеральном округе, и ректор ННГАСУ В.В. Найденко.

В июне 2004 года было принято решение восстановить неповторимый облик Иоанно-Предтеченской церкви. Начались проектные и строительные работы. Рабочий проект реставрации церкви был подготовлен ЗАО ТИК «Старый Нижний Новгород» (руководитель — Камальдинов В.П.). Реставрацию и восстановление храма в 2004–2005 годах выполняли ООО «Колумбус» и ООО «Унистрой». Храм получил свой облик на начало ХХ века, восстановив свою доминантную роль на площади Народного Единства.

Церковь Рождества Иоанна Предтечи была освящена 4 ноября 2005 года Патриархом Московским и всея Руси Алексием II.

Полезные ссылки:

Официальный сайт храма Рождества Иоанна Предтечи:

http://predtecha-ioann.ru/

Евгений Гребнев. «Церковь Рождества Иоанна Предтечи поставлена в честь Грозного царя»: http://zemlyann.ru/?p=4678

Николай Храмцовский. КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ И ОПИСАНИЕ НИЖНЕГО НОВГОРОДА

https://www.litmir.me/br/?b=562915&p=1

Издревле наши предки-нижегородцы ставили церкви, заботились о спасении души, а когда того требовали суровые обстоятельства, о спасении Отечества. Возведение церквей в Нижнем Новгороде началось с момента его основания. Опубликованный А. Гациским «Нижегородский летописец» повествует: «В лето 6720 году великий князь Юрий Всеволодович заложил град на устье реки Оки и нарече имя ему Нов град Нижний: и церковь постави в нем соборную Архистратига Михаила древянную».

В храмах нуждался и посадский люд, живший вне городского укрепления. Снова обратимся к «Нижегородскому летописцу»: «В 1371 году князем Дмитрием Константиновичем построена была в Нижнем Новгороде на Почайне каменная церковь во имя святого Николая Чудотворца». Церковь Николая Чудотворца и площадь перед ней на века становятся центром общественной жизни Нижнего посада, а затем Нижнего базара. Рядом возводились и другие церкви, вначале деревянные, которые со временем перестраивались в каменные. Время от времени случались страшные пожары, уничтожавшие полностью или частично постройки на Нижнем посаде. Город подвергался набегам ордынских полчищ, страдал от междоусобной брани, от лихих людей, вроде новгородских ушкуйников и соседних племен. Не раз Нижний Новгород был разграблен, выжжен, население истреблялось или уводилось в плен. Город снова и снова возрождался из пепла. Одни сгоревшие церкви неоднократно восстанавливались, а некоторые уже не возобновлялись, например церковь Спаса Обыденного, стоявшая в Солодяном ряду и сгоревшая в 1706 году. В XIV веке напротив ныне восстановленной Зачатьевской башни кремля был основан Зачатьевский женский монастырь с церковью во имя Покрова Пресвятой Богородицы и церковью Зачатия Иоанна Предтечи. Горел он много раз и в 1764 году был упразднен путем причисления к Происхожденскому монастырю, стоявшему вблизи Георгиевской башни кремля.

На месте Красных казарм стояла деревянная церковь Бориса и Глеба, а на берегу Волги, почти под самой Георгиевской башней – деревянная церковь во имя Параскевы Пятницы. Пятницкая церковь в 1684 году была перестроена в каменную, а в 1837 году была упразднена и перенесена на старую Сенную площадь, где стала именоваться Троицкой (ныне на ее месте на улице Большой Печерской стоят корпуса № 1 и 2 Нижегородского лингвистического университета).

Загадка посвящения церкви «святаго Ивана Предотечи»

Интересна история действующей и ныне нижнепосадской церкви в честь Рождества Иоанна Предтечи. Историкам не удалось документально установить, в каком году на Нижнем посаде Нижнего Новгорода была построена эта церковь в первоначальном «древяном» виде. Первое письменное упоминание о церкви датируется 1621 годом. Вот что говорится о ней в Писцовой книге: «В торгу у Ивановскаго мосту церковь святаго Ивана Предотечи древяна клетцки с трапезою и с папертьми… и в церкви образа местные и деисус и двери царские и поставные свечи и колокола и всякое церковное строение мирское». Других письменных свидетельств о деревянной Предтеченской церкви не сохранилось.

Постараемся установить исторический отрезок времени, в котором был построен храм. У классика нижегородского краеведения Александра Серафимовича Гациского в «Нижегородке» сообщается следующее: «Желая окончательно укрепить Нижний, Иван III Васильевич в 1500 году приказал снова приступить к крепостным работам, начатым Дмитрием Константиновичем, но и на этот раз дело не пошло далеко: построена была, в дополнение к уже существующей Дмитриевской, еще одна башня – Тверская (нынешняя Ивановская, выходящая на Нижний базар)». Здесь следует обратить внимание на то, по какому принципу получали свои названия башни Нижегородского кремля. Напротив Георгиевской башни на волжском Откосе стоял богато украшенный изнутри «золотой» храм Георгия Победоносца. Нынешняя Пороховая башня именовалась Спасской в честь Спасо-Преображенского кафедрального собора, стоявшего в кремле. Кладовая башня называлась в разные периоды Вознесенской, Алексеевской, Воскресенской. Напротив Никольской башни стояла Верхнепосадская Никольская церковь, на месте которой в советские годы была построена гостиница «Москва», а сегодня воссозданный храм стоит восточнее и в уменьшенном виде. Тайницкую башню называли Мироносицкой в честь церкви святых Жен Мироносиц, что стоит на Почаинском овраге. Северную башню называли Ильинской в честь церкви Ильи Пророка, а также Николаевской в честь нижнепосадской Николаевской церкви – самой древней на Нижнем посаде, уничтоженной в 1929 году. Белую башню называли Симеоновской в честь церкви Симеона Столпника в кремле. Названия Зачатской и Борисоглебской башням дали одноименные церкви Нижнего посада. Поэтому кремлевские башни именовались в честь ближайших храмов, ведь храм – это небо на земле, это небесное покровительство городу.

В «Нижегородском летописце» сделана запись за 1505 год о нашествии Махмета Аминя, где упоминается Тверская башня, с которой стреляли литовские пушки. Значит, Предтеченской церкви на тот момент еще не было. Чтобы сузить временные границы появления на Нижнем посаде церкви в честь Рождества Иоанна Предтечи, которые пока охватывают промежуток с 1505 года по 1621год, рассмотрим события после 1505 года в плане их исторического значения для всего Московского государства.

Постоянное стремление Казанского царства выйти из-под зависимости Руси заставило великого князя московского Василия III укреплять волжский форпост – завершить в Нижнем Новгороде строительство каменного кремля, которое велось под руководством итальянца Франческо с 1508 по 1511 год. Эти каменные стены спасли Нижний Новгород в 1513 году от астраханских татар, но в том же году другой враг – пожар 1августа испепелил весь город, в том числе и первоначальную дубовую городскую стену. В 1520 году 7 мая, в день Вознесения, пожар, начавшись от Николаевской церкви, истребил весь Нижний посад. Вскоре после пожара, 21 августа, к Нижнему Новгороду подступил казанский царь Саип-Гирей. Он стремился выйти из-под власти Москвы. В этот поход он пограбил области нижегородские и владимирские, но от Нижнего отошел ни с чем. В 1523 году сам великий князь Василий Иванович с многочисленным войском прибыл в Нижний Новгород 23 августа и, отправив войско на Казань, прожил в городе до 15 сентября, затем вернулся в Москву. Затем войско, собранное в Нижнем Новгороде, посылалось на Казань в 1524 и 1530 годах. Дальше следует дословно процитировать описание этих событий по работе замечательного нижегородского историка Николая Ивановича Храмцовского «Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода»: «После похода 1530 года в Нижний Новгород было приведено и заключено в нем множество пленников. В том же году Нижний видел в стенах своих великолепное торжество: Джаналей, назначенный Василием Иоанновичем на престол казанский, давал присягу в верности великому князю; при этом присутствовал воевода нижегородский, князь шуйский, его товарищи и присланные нарочно из Москвы Федор Бороздин и дьяк Третьяк Раков».

Теперь представим это торжество, которое в древности называли «почестен пир», где присутствует и нижегородский воевода. Это конец 1530 года, и все присутствующие знают, что в Москве у великого князя Василия III радость, куда большая, чем сегодняшний повод: в августе сего 1530 года великая княгиня Елена Глинская родила ему наследника Ивана – будущего первого русского царя Ивана IV Грозного. И, конечно, нижегородцы хотели уважить великого князя, увековечить это событие. А самый достойный для этого способ перед Богом и людьми – освятить в честь этого события новую церковь. И вот параллель: рождение Ивана наследника – Рождество Иоанна Предтечи. Почему именно Предтечи? В сознании православного народа величие этого святого подтверждено словами самого Спасителя: «Истинно говорю вам: из рожденных женами не восстал больший Иоанна Крестителя» (Матф. 11:11). В таком сравнении могло заключаться желание нижегородцев видеть укрепление, величие Руси под рукой будущего великого правителя.

И дальше находим у историка то, что подтверждает наше предположение: «Вскоре после этого торжества Нижний снова испытал бедствия: ночью с 3 на 4 июля загорелся Нижний посад около Рождественского ручья, потом пламя перебросилось к кремлю, и загорелась крыша Ивановской башни, в которой тогда была устроена стрельница и хранился порох. Башню взорвало, и запылали улицы кремля, где погорело множество домов, несколько церквей и дворец князей нижегородских. На посаде же сгорело 1400 домов, множество лавок, амбаров – словом, все строения, занимавшие пространство от церкви Рождества до церкви Святой Параскевы Пятницы, сгорели дотла». Вот они, главные слова – «Ивановская башня». Мы уже рассмотрели принцип, по которому башни Нижегородского кремля получали свои названия. Поскольку эта башня не была безымянной, то сменить название на более достойное она могла только в честь ближайшей церкви, ведь в духовном смысле новое название было более высокого порядка, оно служило небесной защитой города, чего не было в мирском названии башни «Тверская». В изложении этого исторического события Н.И. Храмцовский ссылается на Никоновскую и Львовскую летописи. А «Нижегородский летописец», фиксируя год этого события, лаконично излагает масштабы бедствия: «В 1531 году в Нижнем Новгороде сгорел посад от Рождественского ручья вплоть до Пятницкой церкви, причем сгорело до 1400 дворов и, кроме того, лавки и амбары; пострадали также строения в городе».

В рассмотренный период времени с 1505 до 1530 года, когда нижегородцам пришлось строить кремлевские укрепления, отбиваться от врагов, не раз восстанавливать свои дома после больших пожаров, не было ни возможности, ни повода для строительства церкви Рождества Иоанна Предтечи. Но в 1531 году, судя по наименованию башни кремля «Ивановская», церковь уже появилась. Исходя из приведенных исторических работ классиков нижегородского краеведения Н.И. Храмцовского и А.С. Гациского, где все строго согласуется с летописями, следует сделать вывод, что исторически обоснованный и исторически мотивированный период появления на Нижнем посаде Нижнего Новгорода деревянной церкви в честь Рождества Иоанна Предтечи – это конец 1530 – начало 1531 года.

Конечно, в первый же год после постройки Предтеченская церковь сгорела, поскольку была близко расположена к взорвавшейся башне, впрочем, сгорел весь посад. Вероятно, церковь восстанавливали вместе с остальными строениями на Нижнем посаде, а то, что появление этой церкви не отражено в летописи, совсем неудивительно: как выделить в масштабах такого народного бедствия, когда жители 1400 домов остались без крова, строительство одной из деревянных церквей? Как видим, грозно проявился в Нижнем Новгороде первый год жизни будущего царя Ивана Грозного, знаменуя будущие грозные для страны события.

Иван Грозный в Нижнем Новгороде после покорения Казани

И вот 24 января 1548 года Нижний Новгород смог лицезреть самого Ивана Васильевича, год назад венчанного на царство и провозглашенного самодержавным царем. Теперь он предпринял новый поход против Казани: было несколько неудачных попыток покорить Казань, царь вновь возвращался в Нижний. Но великое и значимое для нижегородцев событие произошло только в 1552 году. Снова обратимся к работе Н.И. Храмцовского: «Взяв Казань и покорив совершенно все Царство Казанское, Иоанн возвращался домой через Нижний Новгород. Взятие Казани было истинным благом для нижегородцев, столь долго страдавших от беспокойных и бесчеловечных соседей, – и вот нижегородцы встретили победителя Казани с торжеством. Октября 19, лишь только показались в виду Нижнего ладьи Иоанна, раздался звон на всех колокольнях нижегородских; толпы народа усеяли берег Волги; архимандрит и все городское духовенство в церковном облачении, с хоругвями и святыми иконами выступили навстречу государю. Как только Иоанн сошел с ладьи, нижегородцы упали на колени и поклонились до земли победителю, обливаясь слезами, славя Бога и молясь громогласно, чтобы милосердный Господь умножил дни жития государя – сокрушителя хищных врагов, избавителя «от таковых змий ядовитых», от которых страдали много лет; «и толик плач благодарный в народе бысть, яко священником и пети престати, от многаго плача, и государя многими благодарениями хваляху, избавителем его взываху». Так Нижний Новгород встретил первого русского царя – того, кто впервые в России был венчан на царство. Царь явился во славе победителя, и теперь нижегородцы могли облегченно вздохнуть: покорен самый опасный враг. Общую радость этого дня испытали и прихожане Нижнепосадской Предтеченской церкви.

И.А. Милотворский в книге «Нижний Новгород, его прошлое и настоящее», изданной в 1911 году, говоря о воротах Ивановской башни, отмечает: «Ими же в прежнее время въезжали в кремль и все Высочайшие гости Нижнего». Так царь-победитель, следуя мимо Предтеченской церкви, через эти ворота въехал в нижегородский кремль. В память победы над Казанью царь Иван IV выстроил в Москве на Красной площади собор Покрова Божией Матери, который мы привыкли называть храмом Василия Блаженного, ставшим сокровищем мировой культуры. А в Нижнем Новгороде царя встречала, построенная в честь его рождения, деревянная церковь Рождества Иоанна Предтечи.

Для Нижнего Новгорода, стоящего у слияния двух великих рек, долгое время главными транспортными путями оставались водные. Поэтому главными воротами в город была Ивановская башня, а церковь Иоанна Предтечи стояла на пути следования российских императоров, которые, начиная с Петра I, совершали исторические визиты в землю Низовскую. Это название было связано с ее географическим положением – низовьем Оки.

Благотворители Предтеченской церкви – братья Дранишниковы и братья Фроловы

Нижнепосадская Предтеченская церковь полтора века сохраняла деревянный облик. А в 1684 году она была отстроена в камене. Нижегородский деловой человек Гаврила Степанович Дранишников, уцелев в Астрахани во время разинского бунта, дал обет совершить такую перестройку. Правда, он немного не дожил до завершения благого дела, – строительство завершал его брат Лаврентий. И в последующий период своей истории для Предтеченской церкви находились благотворители из числа состоятельных деловых людей. Такие люди, будучи православными, понимали, что кому много дается – с того и много спросится.

В дореволюционный период наибольший вклад в дело восстановления церкви внесли опять братья. Это были староста церкви Иван Иванович Фролов и его старший брат Семен Иванович, они осуществили несколько строительных этапов с 1878 по 1902 год. Здесь по соседству на улице Живоносновской, имевшей народное название Миллионная, действовал их винный завод и гостиница, известная как «Полицмейстерские номера».

Возрождение храма Рождества Иоанна Предтечи

А после периода советского богоборчества для восстановления обезображенной церкви, стоящей в историческом центре города, потребовалась капитальная реконструкция, которая закончилась в 2005 году. Тогда 4 ноября в праздник иконы Казанской Божией Матери святейший патриарх Алексий II освятил возрожденный храм и поблагодарил всех, кто потрудился для восстановления церкви, удостоив высокой церковной награды одного из главных благотворителей в этом благом деле – руководителя Балахнинского бумкомбината «Волга» Шалву Бреуса. Сегодня мы видим, что судьба этого нижнепосадского храма после всех испытаний сложилась счастливо, если не считать извечных проблем с подземными водами.

Судьба церкви Николая Чудотворца (Никольской Нижнепосадской)

Совсем иначе сложилась судьба древнейшей нижнепосадской Николаевской церкви, поставленной великим князем Нижегородским и Суздальским Дмитрием Константиновичем после его утверждения на Нижегородском престоле в 1365 году, когда он отказался от главенства в Русском государстве, которое держал три года на Владимирском престоле, в пользу московского князя – будущего Дмитрия Донского, чем способствовал укреплению Москвы как столицы единого государства.

Принято считать, что спасительное для российской государственности и духовности воззвание Минина прозвучало здесь, на Нижнепосадской площади. Теперь площадь перед церковью в честь Рождества Иоанна Предтечи, на которой наконец-то установлен памятник предводителям Нижегородского ополчения Минину и Пожарскому – уменьшенная копия того, что создавался скульптором Иваном Мартосом для установки на родине героев – в Нижнем Новгороде, стала именоваться площадью Народного единства. А памятник спасителям России обращен к тому месту, где стояла древнейшая на Нижнем Посаде Николаевская церковь. Сегодня на этом месте стоит трехэтажное здание с адресом: Рождественская улица, 11–13 и вывеской «Общественно-деловой центр «Рождественский», но нет никакого упоминания об исторической и духовной значимости этого места. Только очень хочется сознавать, что мы честны в освящении прошлого нашей земли Низовской, что из века в век мы сохраняем свои исторические и духовные корни.

Сведения об авторе

Подписи под иллюстрациями

1. Великий князь Василий III
2. Царь Иван IV Грозный. Парсуна середины XVIII века.
3. Олеарий А. Нижний Новгород в XVII веке. Гравюра 1656 г. Фрагмент. Одна из нижегородских клетцких церквей.
4. Чернецов Н.Г. Нижний Новгород. 1838 г. Фрагмент. В центре нижнепосадские церкви – Предтеченская и Николаевская, слева церковь Живоносного Источника, давшая название улице Живоносновской (Миллионной).
5. План Нижнепосадской площади на 1877 год. На плане отмечены: 1 – Предтеченская церковь; 2 – Николаевская церковь; 3 – Казанская церковь; 4 – Ивановская башня Нижегородского кремля.
6. Нижнепосадская площадь. Справа видна колокольня Предтеченской церкви, слева – Нижнепосадская Николаевская церковь. Фото А.О. Карелина. 1896 год.

(Никола-на-Торгу, Никольская Нижнепосадская Церковь)

На этом месте, между доходным домом купца А.А. Извольского (постройка начала XX века) и бывшим Домом моделей (постройка второй половины XX века) со второй половины XIV века стояла Церковь Николая Чудотворца (Николы-на-торгу). Упоминание об этом содержится в «Нижегородском летописце»: «В том же 1371 году князем Дмитрием Константиновичем построена была в Нижнем Новгороде на Почайне каменная церковь во имя святого Николая Чудотворца» (см. портрет князя Дмитрия Константиновича и фрагмент летописи на фото).

Событию этому предшествовал спор между братьями Борисом и Дмитрием Константиновичами за великое Нижегородское княжение. Именно в 1371 году, благодаря поддержке Московского князя Дмитрия Ивановича (Донского) и игумена Сергия (Радонежского) великий князь Нижегородский Борис Константинович, после нескольких лет раздора и войны, смирился и с покорностью уступил нижегородское княжение своему старшему брату Дмитрию Константиновичу, за что получил от брата во владение Городец.

За время своего существования Никольская Нижнепосадская церковь неоднократно горела и перестраивалась, как и весь Нижний посад.

Облик Никольской церкви первой половины XIX столетия (вероятно, 1830–1840-х годов) показан на архивных чертежах (см. эскиз церкви на фото).

В 1850 году при попытке перестройки завершение храма обрушилось и он был разобран. Вот как описывает любимую народом церковь основатель нижегородского краеведения Николай Иванович Храмцовский в «Кратком очерке истории и описании Нижнего Новгорода»:

«В 1852 году городское общество приговором своим, единогласно утвержденным почетными гражданами, купцами всех трех гильдий и мещанами до 128 человек, просило бывшего тогда городского голову почетного гражданина В.К. Мичурина вторично ходатайствовать о возобновлении храма Святого Николая Чудотворца. Мичурин, усердный к храмам Божиим, поставил себе за долг исполнить желание нижегородцев. Ныне слышно, к удовольствию всех вообще жителей Нижнего Новгорода, истинно религиозных, истинно любящих священные памятники, отмеченные историческими событиями, что вследствие ходатайства Мичурина скоро воздвигнется новый храм Святителя Николая Чудотворца. Отрадно думать, что этот храм, выражая усердие нижегородцев к Господу Богу и почтение к великому угоднику, будет и историческим памятником славного прошедшего и благолепной наружностью своей украсит Рождественскую улицу и именно то место, где свершились многие события, дорогие для нижегородцев, дорогие для всей Руси». Как полагает Храмцовский, церковь сгорела при опустошительном пожаре 1513 года, когда сгорел почти весь город, а затем вновь сгорела в 1520 году.

«Когда после того она возобновлена, неизвестно, но в царствование Михаила Феодоровича ее строили вновь, что видно из грамоты патриарха Филарета Никитича, данной 20 мая 1630 года, и наконец в 1656 году известный в то время гость Семен Задорин и дьяк Климент Патокин соорудили каменное ее здание, — пишет Храмцовский. — В то время холодный храм ее был освящен в честь Воскресения Христова, а в теплом устроены два придела: первый — во имя св. Николая Чудотворца, второй — во имя Иоанна Милостивого. На колокольне же, сооруженной гораздо после самой церкви, были устроены башенные часы».

В 1863 году обветшалый храм был заменен часовней, преобразованной в последующем в церковь. В таком качестве она попала на снимки М.П. Дмитриева (см. фото часовни-церкви).

В 1929 году церковь Николая Чудотворца была закрыта и разобрана на материал для строительства Дома Советов в кремле.

Интересные факты:

Некоторые историки, в том числе Н.И. Храмцовский, предполагают, что именно возле Никольской Нижнепосадской церкви взывал к нижегородцам староста Нижнего посада Козьма Минин к нижегородцам в 1611 году. Его поддержал другой знаменитый нижегородский краевед Дмитрий Николаевич Смирнов. В книге «Очерки жизни и быта нижегородцев XVII– XVIII веков» он писал: «Ежедневно Минин спускался с обрыва Часовой горы, где стояла его «животинная бойница», на Торговую площадь к «земской избе», помещавшейся около церкви Николы на Торгу. Здесь ждали его разнообразные посадские дела». А на известной картине Константина Маковского «Воззвание Минина к нижегородцам» Козьма Минин запечатлен художником на фоне деревянной церкви Рождества Иоанна Предтечи — именно это место художнику указали историки-краеведы – члены Нижегородской губернской ученой архивной комиссии, к которым Маковский обращался, изучая архивные материалы и особенности нижегородской культурной среды XVII века.

В 1700 году у Церкви-на-торгу для примера и назидания были выставлены деревянные манекены с немецком платье. Вот как описывает это необычайное событие краевед Д.Н.Смирнов: «В феврале 1700 года царские бирючи у воеводской избы в Нижнем вновь объявили народу царскую волю: «…всяких чинов людям, московским и городовым жителям и помещиковым крестьянам… носить платье немецкое верхнее Саксонское и Французское, а исподнее, камзолы и штаны, и сапоги, и башмаки, и шапки немецкие же. И женскому полу всех чинов, а также попадьям, дьяконицам и стрелецким женам носить платье, бостроги, и юпки, и башмаки немецкие же. А Русского платья и Черкасских (казацких) кафтанов, и тулупов, и азямов, и штанов отнюдь никому не носить, и мастеровым не делать, и в рядах не торговать».

Это распоряжение поразило нижегородцев не столько неожиданностью, сколько своею категоричностью. Желая скорее популяризировать нововведение, правительство распорядилось поставить по городам, в том числе и в Нижнем Новгороде, на перекрестках улиц деревянные манекены – подобие человеческих фигур, – одетые по указанной форме. Это произвело еще больший «соблазн». Деревянные болванчики были приняты за «кумирских богов» (идолов), о которых нижегородцы слышали еще от дедов. Большие толпы собирались у церкви Николы на Торгу и близ воеводской избы в кремле (сгорела в начале XVIII столетия), где были выставлены «кумиры». Горячие головы высказывали предположение, что царь и бояре перешли в «басурманскую веру» и теперь всех заставят поклоняться идолам. Более трезвые и рассудительные, возражая против «немецкой» одежды, указывали на ее непригодность для русского климата. «Наша матушка-зима не потерпит кургузого кафтана». Поговорили, поговорили нижегородцы между собой да и решили… не исполнять царского распоряжения». (см. фото — репродукция картины выпускницы Нижегородского художественного училища А.П. Кашинцевой «Новое время»).

Здесь, перед воссозданной в 2012 году Зачатьевской башней кремля, стояла церковь Живоносного источника, давшая название двум улицам — Верхней Живоносновской, ныне Кожевенной, и Нижней Живоносновской, ныне не сохранившейся.

Археологические раскопки на месте руин Зачатьевской башни, проводившиеся в 2011 году, выявили остатки фундаментов башни и подпирающих ее контрфорсов, фрагменты водоотвода Святого источника, остатки дренажной системы, шедшей вдоль стены башни из кремля. Эти находки подтвердили предание об источнике, вода которого считалась исцеляющей.

В 1702 году четвертым митрополитом Нижегородским и Алатырским Исаией под Зачатьевской башней кремля был основан мужской монастырь с деревянной церковью в честь иконы Божией матери «Живоносный источник». Историки установили местоположение деревянной церкви Живоносного источника в начале XVIII века по архивному чертежу: она располагалась восточнее башни и ниже кремлёвских стен (по современной ситуации — между Красными казармами и Чкаловской лестницей). По преданиям, церковь стояла над источником, от которого митрополит Исаия получил исцеление своей глазной болезни: от архиерейского дома в кремле был устроен сход в монастырь, и митрополит часто посещал родник.

До 1764 года церковь была частью монастыря Живоносного источника, но после его упразднения стала приходской. В начале XIX века деревянная церковь сгорела в пожаре. Позднее место старой церкви и упраздненного монастыря было отмечено часовней.

Новый каменный храм в 1819 – 1821 годах построили в господствовавшем в первой половине XIX века классицистическом стиле на участке рядом с выходом из кремля на месте Зачатьевской башни. В 1830 году на средства купца Климента Михайловича Мичурина была построена трапезная с двумя приделами, а в церкви перед иконой был вновь устроен бассейн. Сыновья Мичурина, Кириак и Василий, в 1830-х годах выделили средства на возведение колокольни. В 1839 году при оползне разрушилась кремлевская стена и Зачатьевская башня, сильно пострадала и Живоносновская церковь: стены ее стали разрушаться, источник иссяк, церковь была закрыта для богослужений.

Фото А.О. Карелина. Вид на Нижегородский кремль со стороны Волги.

В 1848 году будущий городской голова купец Василий Климентович Мичурин (исполнял эти обязанности дважды — с 1852 по 1854 и с 1864 по 1866 годы) провел капитальный ремонт здания, расчистил и возобновил источник, и богослужения в храме были возобновлены. Кроме этого, был выстроен каменный двухэтажный дом для членов клира (здание клира церкви утрачено реконструкцией в 2016—2019 гг.), а также каменная двухэтажная лавка и каменная церковная сторожка. При церкви в 1907 году был открыт Назарьевский приют и церковно-приходская школа в специально выстроенном трёхэтажном здании, которое сохранилось до наших дней (Кожевенная, 4).

Главной достопримечательностью церкви была икона Божией Матери Живоносного источника. Перед ней в бассейне, выполненном в виде огромной чаши, струилась вода источника из горы. Вытекая из церковного источника, вода попадала в другой бассейн, устроенный вне стен храма. Водой из него пользовались прихожане храма и обитатели рядом расположенных казарм. Нижегородский краевед Н.И. Храмцовский отмечал красоту и особое изящество церковного алтаря и колокольни, самой красивой в Нижнем Новгороде: «Наружность Живоносновской церкви, особенно колокольни, очень изящна, последняя есть самая красивая из всех колоколен города: она отделана под невыбеленный кирпич и украшена колоннами различных ордеров и множеством орнаментов из белого камня».

Фото: «Церковь Живоносного источника». Рисунок Д.Я. Быстрицкого.

По состоянию на 1916 год в приходе Живоносновской церкви состояло 195 мужчин и 335 женщин. Приход церкви был сильным и авторитетным, что позволило на средства прихожан в 1907 году построить здание Назарьевского приюта для спасения детей Миллионки.

В 1929 году по ходатайству второго радиополка «Об угрожающем для безопасности состояния культового здания Живоносновского религиозного общества» Нижегородский комитет коммунального хозяйства осмотрел здание и постановил, что оно находится в аварийном состоянии. На этом основании здание церкви было снесено в 1929 году. Долгие десятилетия местоположение церкви было обнесено забором и находилось в запустении. После восстановления Зачатьевской башни кремля на этом месте был разбит сквер, а в 2014 году установлен памятник Петру I.

Руины Зачатьевской башни.

Воссозданная Зачатьевская башня.

Ход реконструкции сквера.

Общий вид на современную (безымянную) площадь перед Зачатьевской башней: сквер, памятник Петру I.