Церковь Николая Чудотворца

(Никола-на-Торгу, Никольская Нижнепосадская Церковь)

На этом месте, между доходным домом купца А.А. Извольского (постройка начала XX века) и бывшим Домом моделей (постройка второй половины XX века) со второй половины XIV века стояла Церковь Николая Чудотворца (Николы-на-торгу). Упоминание об этом содержится в «Нижегородском летописце»: «В том же 1371 году князем Дмитрием Константиновичем построена была в Нижнем Новгороде на Почайне каменная церковь во имя святого Николая Чудотворца» (см. портрет князя Дмитрия Константиновича и фрагмент летописи на фото).

Событию этому предшествовал спор между братьями Борисом и Дмитрием Константиновичами за великое Нижегородское княжение. Именно в 1371 году, благодаря поддержке Московского князя Дмитрия Ивановича (Донского) и игумена Сергия (Радонежского) великий князь Нижегородский Борис Константинович, после нескольких лет раздора и войны, смирился и с покорностью уступил нижегородское княжение своему старшему брату Дмитрию Константиновичу, за что получил от брата во владение Городец.

За время своего существования Никольская Нижнепосадская церковь неоднократно горела и перестраивалась, как и весь Нижний посад.

Облик Никольской церкви первой половины XIX столетия (вероятно, 1830–1840-х годов) показан на архивных чертежах (см. эскиз церкви на фото).

В 1850 году при попытке перестройки завершение храма обрушилось и он был разобран. Вот как описывает любимую народом церковь основатель нижегородского краеведения Николай Иванович Храмцовский в «Кратком очерке истории и описании Нижнего Новгорода»:

«В 1852 году городское общество приговором своим, единогласно утвержденным почетными гражданами, купцами всех трех гильдий и мещанами до 128 человек, просило бывшего тогда городского голову почетного гражданина В.К. Мичурина вторично ходатайствовать о возобновлении храма Святого Николая Чудотворца. Мичурин, усердный к храмам Божиим, поставил себе за долг исполнить желание нижегородцев. Ныне слышно, к удовольствию всех вообще жителей Нижнего Новгорода, истинно религиозных, истинно любящих священные памятники, отмеченные историческими событиями, что вследствие ходатайства Мичурина скоро воздвигнется новый храм Святителя Николая Чудотворца. Отрадно думать, что этот храм, выражая усердие нижегородцев к Господу Богу и почтение к великому угоднику, будет и историческим памятником славного прошедшего и благолепной наружностью своей украсит Рождественскую улицу и именно то место, где свершились многие события, дорогие для нижегородцев, дорогие для всей Руси». Как полагает Храмцовский, церковь сгорела при опустошительном пожаре 1513 года, когда сгорел почти весь город, а затем вновь сгорела в 1520 году.

«Когда после того она возобновлена, неизвестно, но в царствование Михаила Феодоровича ее строили вновь, что видно из грамоты патриарха Филарета Никитича, данной 20 мая 1630 года, и наконец в 1656 году известный в то время гость Семен Задорин и дьяк Климент Патокин соорудили каменное ее здание, — пишет Храмцовский. — В то время холодный храм ее был освящен в честь Воскресения Христова, а в теплом устроены два придела: первый — во имя св. Николая Чудотворца, второй — во имя Иоанна Милостивого. На колокольне же, сооруженной гораздо после самой церкви, были устроены башенные часы».

В 1863 году обветшалый храм был заменен часовней, преобразованной в последующем в церковь. В таком качестве она попала на снимки М.П. Дмитриева (см. фото часовни-церкви).

В 1929 году церковь Николая Чудотворца была закрыта и разобрана на материал для строительства Дома Советов в кремле.

Интересные факты:

Некоторые историки, в том числе Н.И. Храмцовский, предполагают, что именно возле Никольской Нижнепосадской церкви взывал к нижегородцам староста Нижнего посада Козьма Минин к нижегородцам в 1611 году. Его поддержал другой знаменитый нижегородский краевед Дмитрий Николаевич Смирнов. В книге «Очерки жизни и быта нижегородцев XVII– XVIII веков» он писал: «Ежедневно Минин спускался с обрыва Часовой горы, где стояла его «животинная бойница», на Торговую площадь к «земской избе», помещавшейся около церкви Николы на Торгу. Здесь ждали его разнообразные посадские дела». А на известной картине Константина Маковского «Воззвание Минина к нижегородцам» Козьма Минин запечатлен художником на фоне деревянной церкви Рождества Иоанна Предтечи — именно это место художнику указали историки-краеведы – члены Нижегородской губернской ученой архивной комиссии, к которым Маковский обращался, изучая архивные материалы и особенности нижегородской культурной среды XVII века.

В 1700 году у Церкви-на-торгу для примера и назидания были выставлены деревянные манекены с немецком платье. Вот как описывает это необычайное событие краевед Д.Н.Смирнов: «В феврале 1700 года царские бирючи у воеводской избы в Нижнем вновь объявили народу царскую волю: «…всяких чинов людям, московским и городовым жителям и помещиковым крестьянам… носить платье немецкое верхнее Саксонское и Французское, а исподнее, камзолы и штаны, и сапоги, и башмаки, и шапки немецкие же. И женскому полу всех чинов, а также попадьям, дьяконицам и стрелецким женам носить платье, бостроги, и юпки, и башмаки немецкие же. А Русского платья и Черкасских (казацких) кафтанов, и тулупов, и азямов, и штанов отнюдь никому не носить, и мастеровым не делать, и в рядах не торговать».

Это распоряжение поразило нижегородцев не столько неожиданностью, сколько своею категоричностью. Желая скорее популяризировать нововведение, правительство распорядилось поставить по городам, в том числе и в Нижнем Новгороде, на перекрестках улиц деревянные манекены – подобие человеческих фигур, – одетые по указанной форме. Это произвело еще больший «соблазн». Деревянные болванчики были приняты за «кумирских богов» (идолов), о которых нижегородцы слышали еще от дедов. Большие толпы собирались у церкви Николы на Торгу и близ воеводской избы в кремле (сгорела в начале XVIII столетия), где были выставлены «кумиры». Горячие головы высказывали предположение, что царь и бояре перешли в «басурманскую веру» и теперь всех заставят поклоняться идолам. Более трезвые и рассудительные, возражая против «немецкой» одежды, указывали на ее непригодность для русского климата. «Наша матушка-зима не потерпит кургузого кафтана». Поговорили, поговорили нижегородцы между собой да и решили… не исполнять царского распоряжения». (см. фото — репродукция картины выпускницы Нижегородского художественного училища А.П. Кашинцевой «Новое время»).